Андрей Аршавин. Достояние и жалость

В ответ на известие, как и положено, последовали комментарии. Бывшие футболисты, тренеры в основном высказываются в том же примерно ключе, что и сам ньюсмейкер: надо оценить самочувствие, предложения, а потом принимать решение. Кто-то советует конкретнее: играй, Андрей, сколько сможешь — закончить успеешь всегда.

«Зенит» — «Динамо». 2:1. Аршавин забивает год спустя!

Не стоит сомневаться, что слова эти вызваны самыми добрыми побуждениями. Но такие рекомендации типичны, они — на каждый день. А случай, с которым мы имеем дело, не из рядовых.

Аршавин — это не просто футболист. Это достояние. Символ. Причём не только нашего футбола. И, может быть, не только нашего спорта.

Понятно, что утверждение это спорное. Андрей — фигура противоречивая, его образ не вписывается в хрестоматийные рамки идеала и образца. Но только претензий на исключительность это нисколько не отменяет, скорее наоборот. И поэтому тоже он символ — в России ведь столько намешано всякого, что никто и никогда не разложит по полочкам все наши добродетели и грехи.

Причём особенность его места признана в самых разных сферах и этажах. Он, как мы помним, был лицом сегодняшнего футбола в составе делегации России, когда в Цюрихе исполком ФИФА решал, где будет проводиться ЧМ-2018. И его все мы, население страны, продолжали называть своим лучшим спортсменом даже тогда, когда он протирал штаны на лавке «Арсенала».

«Арсенал» расстался с Аршавиным

Пройдёт немного лет, и начало 21-го века мы наверняка станем считать временем Аршавина. Как меряем свою футбольную историю эпохами Старостиных, Боброва, Яшина, Блохина…

Именно потому, что он уже не просто футболист, и отношение к его игровому образу должно быть особенным.

Последние лет пять его карьера угасает. Он не выдержал конкуренции в «Арсенале», сборной, «Зените», «Кубани». Можно перебирать причины: тренеры, травмы, условия — но сути это не меняет. Следующий клуб, если он появится, будет ещё менее статусным, чем краснодарский. И нет веских оснований полагать, что там конкуренцию удастся выдержать.

Пожалуй, сейчас он находится у некого рубежа: ещё чуть-чуть, и его станет жалко.

А достояние и жалость несовместимы. Эти понятия — из разных миров.

Тяжело видеть, как человек, который ещё недавно мог всё, сегодня не может самого элементарного. И затягивать такое зрелище невыносимо.

Это простой футболист вправе не обращать внимания на эмоции публики и в развитии карьеры руководствоваться исключительно собственным хотением. У того, кому выпало занять отдельное место в умах и сердцах, поле личного выбора значительно сужается.

Достояние и жалость несовместимы.

Андрей, надо заканчивать.

«Истории футбола». № 1. Андрей Аршавин