Сергей Овчинников: Слуцкий - гениальный тренер топ-уровня

Тренер по работе с вратарями сборной России Сергей Овчинников рассказал о работе в штабе Фабио Капелло, положительно оценил введение в стране налога на иностранных специалистов, а также отметил, что между зарубежными и отечественными тренерами есть антагонизм.

- Вот на чем я точно не зацикливаюсь, так это на названии моей нынешней должности, — приводит слова Овчинникова издание «Футбол: трибуна тренера». — Тем более что раньше ни у кого из российских тренеров не было возможности попасть в штаб Фабио Капелло или Дика Адвоката, — кроме разве что Александра Бородюка. Для меня эта профессия — тренер по вратарям — не новая, я знаю работу, знаю, как ее делать и делаю ее с удовольствием. Но мне же никто при этом не запрещает учиться у мэтров, получать знания, в которых есть потребность. Люди платят большие деньги, выезжая на практику в топ-клубы, к топ-тренерам. А мне для повышения квалификации никуда ехать не нужно. Такой шанс упускать было нельзя, и разного рода предрассудки, терзания, сомнения меня не посещали, можете поверить. К тому же мои функции не ограничиваются работой по вратарям, они шире. Но это внутренняя кухня, ее не стоит обсуждать публично.

- Правильнее, значит, сказать, что Сергей Овчинников — не тренер вратарей сборной России, а член тренерского штаба Фабио Капелло.

- А разве тренер вратарей — особая какая-то должность? Отдельная от других?

- Вы сказали: «Мои функции шире», отсюда и уточнение.

- Войти в штаб сборной было очень сложно. Точнее, трудно было заслужить это право. Я очень горд, что Фабио сам меня пригласил, по своей инициативе. Обошелся без советчиков и лоббистов. Решение зависело только от меня — скажу я «да» или скажу «нет». То же самое, кстати говоря, было и с Адвокатом. Решение принял быстро: команды у меня не было на тот момент, какой смысл простаивать? Ну и чисто человеческие отношения — что с Диком, что с Фабио — сыграли, конечно, свою роль. Эти люди — они, как бы сказать поточнее, немножко другие, немножко не такие, как мы. Находясь рядом с ними, ты получаешь не только специальные знания, но и разнообразный широкий опыт. В том числе — опыт правильного общения, выстраивания точных отношений в коллективе. Это бесценные знания. Может быть, они пригодится мне вовсе не в футболе, я допускаю такую вероятность. Штаб национальной сборной работает в достаточно плотном режиме, и я дорожу каждым днем. У меня очень интересная работа.

- Это правда, что для Капелло не существует понятия «компромисс»?

- Оно существует для всех адекватных людей. В том числе и для Фабио.

- С ним можно спорить, его можно переубеждать?

- Если решение принято, Капелло его не поменяет, потому что каждое решение — следствие процесса, а не порыва, и ему предшествует глубокий анализ.

- А в процессе споры допустимы?

- Конечно, почему нет?

- И советы воспринимаются правильно?

- Советы, если тебя не просят об этом специально, не нужно давать никому. Тем более — Капелло. Что я могу ему посоветовать? Он лучше всех знает, как, что и зачем следует делать в данной конкретной ситуации. Самое главное, работая с Фабио, — молчать и слушать. И отвечать на те вопросы, которые он перед тобой ставит. У помощников главного тренера есть определенная линия поведения, некая корпоративная модель, которую надо очень хорошо знать и понимать.

- Не нарушая правил «кухни», не рассказывая лишнего, объясните, пожалуйста, в двух словах суть своей работы. Что может дать тренер по вратарям Акинфееву, например? Чему научить?

- Задайте себе встречный вопрос: чем занимается главный тренер сборной в тот короткий отрезок времени, пока команда находится в его распоряжении? Подтягивает форму, наигрывает тактические схемы, дает специальные упражнения, правильно? Работа тренера по вратарям по смыслу полностью укладывается в эту схему.

- Ваш генеральный жизненный план, который вы не раз озвучивали — тренировать «Локомотив» и стать с ним чемпионом России, — остается в силе?

- Это не план, это мечта. Может быть, она никогда не осуществится. Может быть, я даже жалеть об этом не буду. Но мечта живет, с ней ничего не произошло. Она же никому не мешает, правда? И она не означает, что я не хочу работать с другими клубами. Но я буду абсолютно внутренне счастлив, если мне доведется тренировать «Локомотив».

- Даже если Ольга Смородская позовет?

- Да дело не в руководителе, поймите! Неужели взрослые люди не смогут договориться? У меня никогда не было проблем с людьми, потому что найти точки соприкосновения всегда можно.

- Ваше отношение к так называемому тренерскому налогу? Вопрос человеку, чье место в некоем российском клубе, возможно, именно сейчас занимает иностранный тренер.

- В генеральном плане я эту тему полностью поддерживаю. Мне кажется важным, чтобы в футболе России работало как можно больше отечественных тренеров. Очень правильно, что деньги, полученные по линии налога, будут направлены на развитие футбола. Но я скажу так: мое место никто не занимает. Если мне нужно, я всегда найду себе работу. Понимаете ли, проблема не в том, что в российском футболе работает конкретный иностранный тренер и не работает конкретный российский. Проблема в том, что эта ситуация вообще возникла. Получается, что большинству президентов почему-то выгодно нанимать иностранцев, и мы с этим их восприятием футбола сейчас живем. Я могу понять, когда в лиге устанавливается определенный баланс, когда в ней задействованы специалисты высокого международного уровня: в двух-трех клубах, решающих сумасшедшие задачи. Тренеры, которые умеют работать со «звездами» — а это очень важное умение — и способны добиться цели.

- Например, Лучано Спаллетти.

- Да, можно говорить о Спаллетти. Но я не могу понять другого: зачем в команду, которая занимает 14-е место, приходит иностранный тренер, за плечами которого нет никаких достижений? Нет опыта, знаний, нет понимания нашего менталитета, зато просматривается желание набрать в команду побольше соотечественников и попробовать подняться вместе с ними на 13-е.

- Тренерский налог — действенная преграда на этом пути?

- На мой взгляд, сумму налога нужно увеличить, потому что инвестиции в тренера топ-уровня чаще всего оправданны, зато клубы, не решающие задач, трижды призадумаются: а нужен ли нам этот непонятный иностранец за такие деньги? Я не понимаю к тому же, почему регламент позволяет варягам привозить с собой целую бригаду помощников. Тренеры ведь не требуют выписать в клуб пару-тройку менеджеров из Англии только по той причине, что англичане, как известно, знают толк в футболе. Нет, у нас президенты — сплошь россияне, и они уверены, что отлично разбираются в делах. Ладно, но почему тогда к тренерам такое отношение? Я очень хорошо помню слова Адвоката. «Вы странные люди, — сказал мне Дик. — У вас столько отличных тренеров — современных, глубоко понимающих футбол! Зачем вы нас приглашаете?». С ним невозможно не согласиться: в России одна из самых богатых тренерских школ в мире. Если итальянцам не зазорно говорить о том, что они учились у Лобановского, росли на его видении футбола, на его тактических схемах, то мы от наследия Лобановского и других наших великих соотечественников, получается, старательно бежим. Взять футбол, который проповедует сегодня «Барселона», — ведь «Спартак» Бескова и Романцева именно так играл в конце прошлого века. Не нужно, конечно же, сравнивать команды линейно, это глупое занятие, но философия-то едина!.. Так что если нет других методов, с помощью которых ситуацию можно переломить, — значит, надо увеличивать налог, ужесточать рамки, гнуть свою линию. Наше поколение, уверен, будет благодарно тем, кто принял это решение. Мы должны друг за друга стоять горой. Знаете, я никогда не стану хвалить иностранного тренера — даже если будет за что. Мы дожили до такой ситуации, когда между «нами» и «ними» возник вполне ощутимый антагонизм.

- Вы его чувствуете?

- Чувствую, да. Это искусственный барьер, это идет вразрез с моей натурой, но ситуация, к сожалению, именно такова. Я не против иностранных тренеров — особенно тех, кто готов идти на контакт и разворачиваться лицом к российскому футболу. Я двумя руками за то, чтобы они делились опытом, устраивали профессиональные конференции, как это вообще принято в цивилизованном мире. Но ведь, работая в России, они зациклены только на той команде, которая их пригласила. При этом далеко не все из них успешны. «Далеко не все» — это я очень деликатно выразился. Иностранцы в подавляющем большинстве не обогащают нашу тренерскую школу. Между тем уровень своих, российских специалистов — даже тех, кто добился реально серьезных успехов, — мы все время ставим под сомнение. Почему? Этого я никогда понять не смогу.

- Умом Россию не понять…

- В нашей великой стране, к сожалению, всегда так. У нас не принято хвалить и ценить людей при жизни. Зато потом, когда уже поздно, мы спохватываемся, ставим памятники и начинаем причитать: какого человека потеряли, какую глыбу! Вот Слуцкий — ну великолепный же тренер, просто гениальный, тренер топ-уровня, способный работать в любой большой европейской команде. Его футбольные познания настолько глубоки, что ему трудно, почти невозможно найти аналоги. А у нас вот взял и сложился стереотип, согласно которому Слуцкий все время как бы должен что-то кому-то доказывать. Леня выиграл три подряд титула в 2013 году, но с него опять требуют доказательств. Думаю, когда Слуцкий возьмет Лигу чемпионов, ему в России скажут: мало, давай-ка еще пару козырей предъяви. Знаете, мне вот неинтересно много знать об иностранных специалистах. Я хочу понимать, что происходит у меня в стране. Мне хочется хвалить Слуцкого, хочется на него ориентироваться и учиться у него, а не у Доринела Мунтяну, который выиграл с «Мордовией» два матча, отправил команду в ФНЛ, был признан успешным и получил повышение. У меня со Слуцким хорошие отношения. Я всегда могу ему позвонить и о чем-то спросить — и он никогда мне не откажет. Но я не могу позвонить Мунтяну. Да и незачем мне ему звонить, потому что Мунтяну, в отличие от Слуцкого, ничего в своей жизни не выиграл. А Слуцкий не получил от нас даже малой толики той славы, которой он заслуживает.