Образцовый матч

Крупные победы в двух предыдущих встречах довели долю оптимизма в отечественной футбольной атмосфере до небывало великих высот. Команда Польши чуть остудила горячие головы, оказав сборной России такое сопротивление, которое можно считать эталонным.

Стартовый тур дал кое-кому основания думать, что наша группа действительно так легка, как это показалось широкой публике после жеребьёвки. Хотя профессионалы изначально считали иначе. Игорь Акинфеев, например, называл нашу группу не самой лёгкой, а самой противной. Что имел в виду голкипер, как раз и дал понять матч второго тура. Вот так, как поляки, против нас должны бы играть все три соперника. Зло, колюче, организованно и, разумеется, от своих ворот. Объективное соотношение сил таково, что как-то иначе остановить Россию другим командам группы А сложно. Чехи этому умозрительному стандарту отчего-то не соответствовали. То ли по простодушию, то ли по недостатку готовности. Хозяева же чемпионата требуемую линию поведения выдержали идеально. И в каком-то смысле наши парни должны быть им даже благодарны: если где-то в глубинах российской сборной после стартового тура и поселилась кроха самонадеянности, поляки её оттуда безжалостно вышибли. Иллюзии на Евро ни к чему.

Матч наверняка заставит нашу команду оценить себя критически. Обязательно, например, стоит разобраться, как вышло, что открыв счёт и получив идеальную диспозицию для дальнейшего ведения игры, мы позволили уравнять положение сопернику, который ни разу за весь матч не изменил изначально выбранной контратакующей модели.

Дик Адвокат, конечно, прав в своём непоколебимом убеждении, что в первую очередь следует беспокоиться о своей игре, а не об игре соперника. Такая установка воспитывает в команде привычку действовать с позиции силы – это здорово. Но у такого подхода имеется и оборотная сторона, которую показали нам поляки: сборной России не хватает тактической гибкости. Лидируя в счёте, возможность вести игру логично было бы отдать другой стороне. Пусть она комбинирует, пусть она сочиняет. И такая перспектива, отчего-то кажется, польскую сборную не очень вдохновила бы. Но наши бойцы продолжали сами лезть на неприятельский редут, изматывая себя в бесконечных схватках с численно превосходящими силами соперника.

Эффективность тактических подходов сторон можно проверить нехитрым способом – сравнением нагрузки вратарей. Пшемыслав Тытонь без дела, конечно, не скучал, но и спасать свою команду ему по большому счёту не приходилось. А вот Вячеслав Малафеев именно спасал, причём не один и не два раза. На ударных позициях поляки оказывались значительно чаще, чем россияне. Наши парни вязли в чужой обороне, тогда как соперник у нашей штрафной, напротив, пространства обычно имел в достатке. На руках у поляков в этой партии был один тактический козырь – контратаки. И он сыграл. Что, как думается, должно послужить обязательной причиной нашей досады.

К тому же у нас самих сыграла карта, которая и козырем-то никогда не считалась. Стандартные положения – давняя головная боль команды Адвоката. У своих ворот это почти всегда буря, у чужих – почти всегда штиль. Что касается своих, россияне себе в прошедшем матче не изменили: воздух в нашей штрафной поляки выигрывали регулярно, особенно в стартовые минуты. А вот что до чужих, то механика гола Алана Дзагоева оказалась приятным сюрпризом. Правда, безоглядно радоваться этому свежему в игровом портрете сборной штриху мешает один нюанс: по словам самого автора, его мяч стал делом случая. Как следует из послематчевого комментария, принятым в команде распределением ролей Дзагоеву при «стандарте» предписана совсем другая точка, и потому, будь он предельно щепетилен в соблюдении игровой дисциплины, этот гол едва ли состоялся бы.

Полноценными участниками того эпизода стали Юрий Жирков и Андрей Аршавин: первый штрафной удар заработал, второй – исполнил. В фокус левофланговые сборной России попали не только на 37-й минуте – в центре внимания они находились постоянно. Их, пожалуй, вообще можно назвать неким символом, воплощением свойственных команде в этот день противоречий. Высокая активность, с одной стороны, и низкая продуктивность – с другой. Предельная ответственность во всём матче – и загадочная невнятность в отдельных эпизодах.

Насколько можно понять, цель этой пары заключалась в том, чтобы подавить активностью грозный дортмундский дуэт, который противостоял им на фланге. И долгое время казалось, что замысел работает: наши в чужой штрафной оказывались чаще, чем поляки в нашей. Вот только, вырываясь на перспективные позиции, Жирков с Аршавиным раз за разом губили атаки неточными передачами. От контрвыпадов, которые за подобными обрезами обычно следуют, россияне до поры до времени как-то уберегались. А вот на 57-й минуте не смогли. Причём и тот игровой фрагмент получился по-своему показательным. Исключительную в этот день возможность атаковать на скорости, причём даже с численным превосходством, Аршавин испортил какой-то наивной, совсем непохожей на него передачей, и поляки тут же в ответ безупречным парным взаимодействием раздели одинокого Жиркова. В пятнадцати секундах уместились два эталона: как не надо и как надо завершать атаки с ходу.

Конечно, прикладной смысл прошедшего матча состоит не только в этом эпизоде. Не только в завоёванном очке и не только в тех уроках, которые сборная России, хочется верить, извлечёт. Польза видится ещё в том, что команда теперь наверняка знает, как против неё будут играть греки. Потому что, сравнив подходы Чехии и Польши, ошибиться с выбором более эффективного соперник россиян не может. Наши парни получили образец того, что их ждёт в третьем, решающем туре.

Андрей Колесников, Sportbox.ru