«Спонсируешь тренера – попадаешь в состав». Я не могу молчать

Я против анонимности. Меня зовут Роман Скакодуб, мне 30 лет. Хочу заверить, что рассказываю свою историю не для того чтобы очернить кого-либо, а для того чтобы юные футболисты и их родители знали, с чем могут столкнуться при занятиях футболом.

Декабрь 2000 года. Мне 14 лет. Так как команды в Колпинском районе были в основном «лифтерами», мне захотелось попробовать себя на более высоком уровне. Я пошёл на просмотр в ДЮСШ «Локомотив» в команду 1986 года рождения (на тот момент третья команда в Санкт-Петербурге), которую тренировал Всеволод Блох. Отмечу, что ДЮСШ «Локомотив», которую основал Юрий Морозов, до сих пор считается одной из лучших школ Санкт-Петербурга.

После трех недель работы с командой тренер нашего года Всеволод Моисеевич Блох попросил зайти в тренерскую, где между нами состоялся следующий диалог:

— Рома, я знаю, у твоего отца есть бизнес. Он мог бы помочь в размере 100 долларов на накидки?

— Я спрошу, конечно, но не знаю…

Вышел из тренерской в полной растерянности: «Что делать, что от меня здесь вообще хотят?» Я ничего не сказал отцу, так как мои родители были против моих почти ежедневных поездок после общеобразовательной школы из Колпино в Питер на тренировки. Но я понимал, что найдётся родитель, который купит накидки, а вместе с ними и благоприятные отношения с тренером. Впоследствии это подтвердилось.

В коллективе была просто отвратительная атмосфера, и я считаю, что в этом виноват тренер, который некогда дал интересное интервью. Отрывок:

— Я привел своего ребенка и предложил вам 5000 рублей за каждый выход его на поле. Согласитесь?

— Нет.

Я — депутат района, где находится школа, или спонсор ДЮСШ, так — окей?

— Нет. У нас в СДЮСШОР такого никогда не было. За всех ответить не могу, но у меня таких точно не было. В школе «Локомотив» было два-три родителя, которые помогали тренерам по зарплате. Да, так было. Но никогда они не говорили, что их сын должен играть, хоть обиды были.

Всеволод Блох умолчал, что эти «два-три» родителя помогали именно ему. По сути, он просто ушел от ответа, поскольку родителям, которые делали ему благо, очевидно, не нужно было что-то говорить. Все просто: если бы их сыновья не играли, они бы ушли в другую команду, и тренер бы потерял в финансах.

Дети родителей, которые спонсировали тренера, играли на привилегированной основе и регулярно — это логично и понятно. С такой конкуренцией я не мог справиться по определению — тогда все были примерно равны, но кому-то предоставлялось бесконечное количество шансов, а кого-то «чехлили» после первой ошибки.

Я долго сидел на скамейке, пока однажды Блох вдруг не предоставил мне шанс в основе. После той игры он поставил мне наивысшую оценку, и я подумал, что появился реальный шанс закрепиться. Однако на следующей игре вновь вышел сын одного из спонсоров, мой конкурент по позиции, потому что у него был день рождения…

Всего я провел «Локомотиве» 8 месяцев. В октябре 2001 года вместо Всеволода Блоха пришёл Сергей Масловский, который затеял чистку в команде. На ноябрь была запланирована поездка в Эстонию, перед ней несколько человек должны были отчислить. Я мало играл и понимал, что почти наверняка попаду под сокращение. Собственно я и сам уже собирался уйти. В конечном итоге Масловский выдал следующее, что меня просто убило: «У нас есть дисбаланс между игроками в техническом оснащении. Это касается Романа Скакодуба. Поэтому извини, Рома, но нам не пути». Эти слова я запомнил на всю жизнь.

Роман Скакодуб

Вопросов нет. Я ушёл. Только остался парень, который, на мой предвзятый взгляд, толком передачу не мог сделать, однако его родители помогли с организацией поездки в Эстонию. Отмечу также, что тренеры «Зенита», просматривая меня еще до перехода в ДЮСШ «Локомотив», сказали следующее: «У парня с техникой всё в порядке, но с физическими данными есть вопросы. Поэтому давайте попробуем его в другой команде». А тут пришёл Сергей Масловский и так вот рубанул.

Уходя из «Локомотива», я подумывал заканчивать с футболом. Психологически было очень тяжело. Но, слава Богу, у нас в Колпинском районе нашлись сильные тренеры и небезразличные ко мне люди. Это Николай Воронин (тренер, который вытащил из подвалов Панова, образумил и привёл в «Зенит»). Это Сергей Александрович Егоров. Это Геннадий Алексеевич Хромченко (мастер спорта, выступал за ленинградские команды «Зенит» и «Динамо»). Это отец баскетболиста Андрея Кириленко Геннадий Иванович.

Всем им я бесконечно благодарен за то, что они всегда подбирали игроков исключительно по спортивному принципу. Именно им я обязан тем, что нашел себя в мини-футбольном клубе «Политех», где отыграл больше 5 лет в рамках Высшей лиги и Суперлиги чемпионата России по мини-футболу. Но самое любопытное, что, когда мне удалось проявить себя на профессиональном уровне в российском мини-футболе, Всеволод Блох заявил в эфире НТВ-Санкт-Петербург, что я являюсь его воспитанником…

Считаю, что игра нашей сборной — это в том числе следствие таких локомотивских тренеров. Следствие всей системы детско-юношеского футбола. Мне повезло: несмотря ни на что, я попал в профессиональный спорт, в отличие от привилегированных ребят той команды, но мне обидно за сотни других пацанов, которые закончили с футболом из-за подобных движений, не имеющих никакого отношения к футболу.

Общественная палата РФ запустила горячую линию по коррупции в детско-юношеском спорте

«Возраст почти всех игроков дубля „Анжи“ был переписан». Я не могу молчать

«Попасть в „Динамо“ можно было за 300 тысяч». Я не могу молчать

«Я не могу молчать». Куда пропадают выпускники футбольных школ