Станислав Черчесов: Взять за кадык. Чтобы хрустнуло!

Имя Станислава Черчесова объединяет «Динамо» и «Спартак», а старинное московское дерби украшает заключительный тур чемпионата РФПЛ.

— После домашнего поражения от «Краснодара» вы сказали, что динамовские болельщики приняли нового главного на удивление тепло…

- Улица — да. Есть две категории болельщиков, которые никогда не надо путать, — трибуна и улица. Симпатии первой переменчивы, второй — постоянны. В этом плане я не перестаю сам себе удивляться. Люди, которые немножко в возрасте, понятное дело, знают, помнят, как я иногда мячики ловил. Но горячими приветствиями молодого поколения я был удивлен. Да, определенный контакт есть, его надо развивать в игре, с помощью результата.

— Получается?

- Жизнь покажет, но скучно в любом случае никому не будет. Главному тренеру — в первую очередь. За мое короткое динамовское время уже много чего случилось, футбольный бог как-то быстренько вопросы в ряд поставил, только успевай думать и реагировать.

— Например?

- Едва пришел, мне несут расклад по желтым карточкам — ситуация аховая. Практически вся команда висит, любое следующее предупреждение — и Auf Wiedersehn. А у нас четыре матча на выезде в концовке, и простых среди них нет. Это вызов, на который надо быстро отвечать.

— Руководство «Динамо» озвучило вам конкретную цель — на этот сезон, на следующий?

- Нет.

— А какие условия поставили перед «Динамо» вы? По селекции, например?

- Так ставить вопрос нельзя. Ты заходишь в клуб, не зная даже, где твой кабинет на базе и есть ли он вообще, и начинаешь выдвигать условия? Ну как это может быть? «Динамо» — уважаемый клуб, большой клуб, я всю жизнь с ним соперничал, а «Динамо» все эти годы прекрасно обходилось без Черчесова.

— Хорошо, не условия — пожелания.

- Это другое дело. Пожелания обязательно будут.

— Но вам, конечно, нравится ваша новая команда.

- Конечно. Все хорошие ребята, просто отличные. Другое дело, что их надо приводить к общему знаменателю.

— Может, кто-то чем-то удивил? Трудолюбием, скромностью или, напротив, гонором?

- Я никакого гонора не вижу и про него не думаю. Со стороны футболисты, наверное, иначе воспринимаются, они как бы в кино, где-то в телевизоре бегают. Но я ведь тоже немножко играл в футбол. Я такой же, как они, мы говорим на одном языке и даже мимикой пользуемся одной и той же. Любой футбольный человек заходит в раздевалку — и сразу ясно: о, наш! Но если я загляну к борцам, например, меня никто не поймет с моими футбольными шутками да словечками.

***

— «К единому знаменателю», сказали вы. Переведете?

- Коротко: нельзя требовать от Ионова, чтобы он играл головой, как Самба. Нельзя требовать от Самба, чтобы он уходил на рывке, как Кокорин. Каждому свое. Но еще раз: в «Динамо» — хорошие футболисты, «Динамо» — хорошая команда, и она сейчас играет так, как играет. Моя задача состоит в том, чтобы она играла так, как считаю нужным я, главный тренер. К этому результату нужно прийти с учетом многих особенностей и обстоятельств. Спокойно, без крика, без шума.

— «Динамо» считается если не лучшей командой лиги по подбору игроков, то одной из лучших…

- Кто так считает?

— А вы не согласны?

- Я этого не сказал. Просто уточняю: кто?

— Футбольная общественность.

- Что именно она говорит?

— Что по длине скамейки и глубине состава «Динамо» нет в России равных.

 — А когда все опорные на поле, а замены нет, это что — глубина или ширина? Узнайте, пожалуйста, у общественности, когда будет случай.

— Хорошо, тогда как бы вы сами охарактеризовали состав «Динамо»?

- Как требующий структуризации. Структура! Отличное слово. Если у вас дома пять телевизоров по углам расставлены, но нет даже захудалого холодильника, ваша жизнь полна проблем.

— Много в «Динамо» позиций, на которых по пять телевизоров?

- Есть такие позиции, но это внутреннее дело команды. И когда кто-то посторонний начинает ругать моих футболистов, мне, знаете, совсем немножко хочется взять его за кадык, чтобы хрустнуло.

— Значит, нельзя ругать?

- Нет. Критиковать — можно. А ругать их буду я, но только в раздевалке и без свидетелей.

***

— В «Динамо» хорошо знакомы с вашей способностью находить футболистов за три копейки и делать так, что потом они стоят три миллиона?

- Если и знакомы, это меня не радует, потому что ценообразование — долгая история.

— Ну да, понимаю, «Динамо» — богатый клуб, к чему экономить? Тогда другая сторона вопроса: в «Динамо» понимают, что с помощью этой вашей способности можно ощутимо повысить капитализацию, из трех миллионов сделать тридцать? Футбол — это же как бы бизнес все-таки…

- Бизнес, да. Именно так вопрос сегодня не стоит, но, во всяком случае, мне этот процесс всегда был интересен. Другое дело, что, работая в разных командах, ты получаешь разные возможности и разные задачи. Если идти к результату, который нужен сегодня или, в крайнем случае, завтра, программа «Алло, мы ищем таланты!» временно отходит на второй план.

— Есть в «Динамо» футболисты, которые превзошли ваши ожидания?

- Нет, у нас с вами все-таки разные работы. Ваша тоже хорошая, но моя лучше, потому что мне не нужно ничего придумывать и домысливать. На преждевременный вопрос отвечу так: я никогда не думаю о ком-то, если нет повода. Пришел — увидел — узнал.

— Вы же много раз видели, как играет «Динамо».

- Со стороны.

— Если спросить, что за игрок Смолов, на ваш взгляд, — ответите?

- Нет. Не смотрел, не видел сам, не просветил.

— Будете просвечивать?

- Буду, если вернется.

***

— В общественном сознании вы, безусловно, остаетесь спартаковцем. В этом смысле прошлое не давит?

- Слушайте, динамовское прошлое у меня тоже есть. Правда, дрезденское. Но, во-первых, спортсмен и тренер — разные профессии. А во-вторых, я уже говорил не раз и готов повторить: за пять секунд ни динамовцы меня своим не признают, ни я динамовцем не стану. Это нормально. Такие настроения присутствуют всегда, в любой среде, в любом клубе. Когда ты приходишь в «Амкар» или в «Терек», тебя тоже никто сразу не назовет своим. Всегда есть скепсис: achtung, achtung, давайте посмотрим, кто пришел. Но потихоньку-помаленьку все становится на свои места. Только работой и результатом можно доказать свою клубную принадлежность.

— Амкаровцем вы успели стать?

- Конечно.

— В чем это выражалось?

- В том, например, что пожар во мне был чуть-чуть потушен. Вспоминаю самое начало: что я за секунду готов был сделать, в Перми делалось месяц. А потом моя секунда превратилось в пять, а их месяц — в неделю. Понимаете, да? Мы нашли, в чем пойти друг другу навстречу. Клуб чуть-чуть изменился, команда подстроилась, я немножко подвинулся и поумнел. И так часто бывает в футболе: приезжая на новое место, к новым людям, начинаешь вдруг понимать, что ты, оказывается, ничего не знаешь. А ведь думал, что знаешь все. У меня и в игре так было: в 20 лет был уверен, что я гений, а в 38 понял, как нужно играть в воротах.

— И снова решили, что гений?

- Нет. Уже нет. Было поздно.

— Глядя на нынешний «Амкар», чувствуете боль?

- Слушайте, это футбол, а я не очень сентиментальный человек. А что случилось с «Амкаром» такого, чтобы за него было больно?

— Такое ощущение, что с вашим уходом команда утратила интерес к игре.

- Значит, плохо работал, не до конца научил.

— Есть и другое ощущение: «Амкару» интересен не футбол, а совсем другие игры.

- Если рассматривать нашу с вами прекрасную работу через эту призму, есть опасность потеряться. Для тренера, кстати, это самое сложное — когда невозможно поставить диагноз, когда он сидит, ломает голову, задает себе вопрос «почему?» и не знает, за что цепляться.

— Кого бы вы пригласили в «Динамо» из «Амкара»? Кто вписался бы в вашу концепцию?

- Это слишком серьезный вопрос, чтобы отвечать на него после месяца работы. Кому нужны скоропалительные выводы, кому они помогут? И если ты называешь какую-то фамилию…

— …ценник сразу летит вверх.

- Да дело не в ценнике. Просто каждому слову и решению свой срок, а все познается в сравнении. Слава богу, у меня сейчас есть возможность сравнивать.

***

— Какой вызов лично для вас круче — матч с «Тереком» или матч со «Спартаком»?

- Вот говоришь вам, говоришь, а вы слышать не хотите… Для меня такие вещи не существуют, понимаете? Что было, то было, прошлое там, за спиной. Ну играл я против «Терека» уже несколько раз, и что? И против «Спартака» играл. Что меняется, я не могу понять? В матчах против бывших клубов по три очка дают, не по шесть. Нет, серьезно, я об этом никогда не задумываюсь. Реально — нет.

— А для болельщиков «Динамо» матч со «Спартаком» рядовым точно не будет.

- Конечно, не будет. Но это совсем другой вопрос. Я не могу рассуждать как болельщик.

— Вот вам байка для затравки: фанаты «Лацио» поставили на базе памятник Эрикссону, который тренировал клуб всего-ничего, но при этом четыре раза обыграл «Рому».

- А какое место занял при Эрикссоне «Лацио»?

— Точно не первое.

- Ну что ж, памятник — значит памятник. От всей души поздравляю.

— Исключаете для себя такую мотивацию?

- Да просто я такими критериями не живу. Какая разница, кого побеждать, если цена победы — три очка?

— А какими вы живете критериями?

- В календаре значится матч, его надо выиграть. У одних, у других, у третьих. Без названий.

— А как же тогда быть со всеми этими историями про дерби, когда тренер приходит в раздевалку и говорит: «Ребята, играем со „Спартаком“, этим все сказано!». И больше никаких установок, команда ложится на амбразуры…

- Это все ерунда.

***

— Можете сформулировать в сжатом виде свою тренерскую концепцию? Футбол по Черчесову — что это за футбол?

- Сказал бы так: футбол, позволяющий максимально эффективно использовать имеющиеся возможности.

— «Сила „Динамо“ — в движении». Вы чувствуете запрос на возрождение традиционного стиля?

- Запрос всегда один: победа.

— У динамовских болельщиков, между прочим, есть к клубу глобальная претензия: многие считают, что игроки, как говорится, зажрались. Даже дублеры позволяют себе ездить на «Бентли» и «Мазерати»…

- Я не видел ни «Бентли», ни «Мазерати». Матерацци и моцареллу знаю, да, а этих нет. Кто-то, наверное, вам соврал. Завтра не поленюсь, сделаю круг, когда все приедут на базу. Щелкну фото и пришлю. У меня знаете когда первая машина появилась? Рассказываю. 1991 год, «Спартак». У нас был болельщик такой, Рачикович, армянин, все его знали. Прошла какая-то игра, у меня выходной, он звонит: где ты, что ты? Приезжай! Ладно, еду. Сокольники — Юго-Западная. Line…

— Метро?

- Метро. Приехал, посидели, поговорили, мне пора. Смотрю на часы, говорю: «Рачикович, надо двигать, пока машину поймаю, пока доеду»… Он так на меня смотрит: «Что значит — машину поймаю? У тебя машины нет?». Я думал, сейчас скажет: «Не переживай, Стас, мой водитель тебя отвезет». Уже «спасибо» приготовился сказать. А он мне: «У тебя паспорт с собой?» — «Нет, а что?» — «Мне данные нужны». Советский мой паспорт, который был выдан 22 января 1980 года. Номер 578679, серия II-ИО. До сих пор помню. Ну продиктовал, попрощался и пошел. Прошло дней десять. Это был ноябрь, уже порошило немножко, у нас была игра с Запорожьем, 1:0 выиграли, отдыхаем в раздевалке — душ, чай. Какой-то мужик заходит: «А кто у вас Черчесов? Слушай, тут меня просили тебе что-то передать» — и конверт сует. Я конверт открываю — там ключи от машины. Вот так у меня появилась моя «Мазерати». Белая «четверка». А я в Москве же никогда не ездил, даже прав не было. Но ничего, сел и поехал к себе в Сокольники, в однокомнатную квартиру. Поставил машину прямо около подъезда, фарами в дверь. Утром выхожу — дворники вывернуты. А рядом дворник, который настоящий, метлой машет. «Молодой человек, — говорит, — видимо, тебя так воспитывают». «Все понял», — отвечаю. Так вот на белой «четверке» и катался до тех пор, пока не уехал в бундеслигу. А там у меня появился «Мерседес».

***

— Вас как-то мотивируют разговоры о том, что «Динамо» — один из базовых клубов сборной? Или вам, клубному тренеру, интересы сборной безразличны?

- Сборная не может быть безразлична, тем более если ты, на всякий случай, ее первый капитан.

— Ваше имя звучит в ряду специалистов, которые могли бы в будущем пополнить штат Фабио Капелло, совмещая сборную с клубом. Что скажете?

- В Осетии есть такая поговорка: «Кто-то воевал, а кто-то про войну читал». Не могу ответить на такой вопрос. Если предложение поступит, над ним можно будет задуматься. Но вообще-то я не очень большой любитель оставлять свои команды. Даже на одну секунду.

— А если к чемпионату мира-2018, который мы должны, как известно, выиграть, будет взята на вооружение идея совместить трех клубных тренеров? Вот возьмет президент РФС и скажет: в сборной отныне работают Слуцкий, Рахимов и Черчесов…

- Ну что, хорошая компашка подобралась. Тактику подтянем, таджикский язык подучим, осетинов подвезем… Слушайте, ну как такое может быть? Вот футбольные ворота, в них один вратарь, второго быть не может, правильно? Так и на тренерской скамье.

— Про вас и про Рахимова долгое время говорили: эх, молодые, горячие, полезли туда, куда лезть были не должны, и оба сгорели…

- По нам это видно?

— Что лично вам помогло пережить неудачу и заново выйти на эту тропу?

- Это неправильная тропа была, судя по всему. А рядом виднелась тропиночка, которую я не заметил. Так что иногда надо соображать — раз. Надо на себя смотреть критически — два. И не думать, что кругом враги — три. Но я и тогда считал, и сейчас повторяю: вторые места — причем отстаешь ты от первого всего на очко, или кто-то другой, не ты, становится чемпионом по дополнительным показателям, — это есть неудача? Это так плохо? Не стать чемпионом России в последнем туре — это провал? Ты весь из себя такой, значит, неудачник, а все остальные в лиге деревяшки, что ли? Почему?

— Потому что это «Спартак».

- Ну и что, что дальше? Я в «Спартаке» вырос, жил — и что это меняет?

***

— Приходилось вам жалеть, что с Торбинским так нехорошо получилось?

- А что получилось с Торбинским?

— Человек не пришел на установку перед матчем с «Сатурном» и вы убрали его из состава.

- А он планировался в состав? Вы уверены?

— Это только предположение.

- Ну вот видите. Все вокруг логичны, кроме тренера. Это же каждому известно: на стадионе есть только два человека, которые ничего не понимают в футболе, — главные тренеры.

— Есть еще и третий…

- Который со свистком бегает? Тот-то вообще не при делах.

— Так был Торбинский в составе?

- Нет!

— Стало быть, развеивается миф, из которых соткано ваше увольнение из «Спартака». Одна из претензий была такая: ну что же Черчесов такой упертый? Идет борьба за золото, ну не пришел парень на установку, ну можно же было простить…

- А если бы, например, я Торбинского поставил, а мы 0:7 сгорели? Футболисты бы потом говорили: он на установки не ходит, а в состав попадает.

— Если бы… История не имеет сослагательного наклонения.

- Вот вы его и используете, а я вам просто помогаю.

— Это был всего лишь вопрос: жалели вы о своем решении по Торбинскому?

- Нет. На тот момент я принял оптимальное, на мой взгляд, решение, взвесив все обстоятельства. Никаких этих «а если», «а что будет», «а как бы не подумали» я в голове не держал. Каждая игра совершенно конкретна. С ума сойдешь обо всем сразу думать.

— Предположу, что нынешний Черчесов всю эту историю с Торбинским как-то сгладил бы…

- Если за несколько лет у тебя пары извилин и пары седых волос не прибавилось — значит, ты реально забронзовел.

— А в качестве примера можно привести ситуацию с болгарами в «Амкаре».

- Ну вот, опять пошли на тот же круг… Вы знаете, как было в «Амкаре»? Вы в курсе обстоятельств? Даю подсказку: решения в такого рода ситуациях принимает не только тренер, но и футболисты тоже. И знают об этом ты и они, остальным незачем… К вопросу об обстоятельствах, слушайте. Сижу однажды на базе в Кисловодске, смотрю «90 минут» Черданцева. И вот у них в студии спор: «Терек» обыграл на выезде «Зенит» 2:0, а потом дома уступил «Локомотиву» 0:3. Два часа спорят, почему Черчесов играл в два нападающих. Чего только ни обсудили! Хрипят, сипят, уже синие все, уже с ума сошли от своих догадок, такие финты закладывают — прав Черчесов или нет, что систему поменял? Я Жоре Черданцеву звоню, а телефон у него отключен, конечно, он же в студии. Вот хоть ори на весь Кисловодск: ну не было у меня, кроме этих одиннадцати, никого! Не было! Не бы-ло!!! Вот и весь секрет.

— Футбол, значит, — простая игра?

- Нет, футбол очень сложная игра.

— А тот матч с «Зенитом» из сентября 2012-го действительно трудно забыть. Классный был матч, просто хрестоматийный.

- Да. Как швейцарские часы. Два тайма — и ни одной претензии по тактике к игрокам. Такие игры — главный тренерский кайф.

***

— Вы с Вячеславом Грозным пересекались в «Спартаке»?

- Конечно.

— Какие впечатления?

- Знаете, когда я слышу вот этот вопрос — какие у вас были отношения с тренерами, — я всегда долго думаю над ответом. Честно. И ничего не могу придумать. С Грозным, с Романцевым, с Бесковым…

— С Карпиным.

- Нет, Карпин моим тренером не был. Так вот, мне ничего не вспомнить про отношения с тренерами. Была просто работа. Дана команда «фас» — и все, отстаньте от меня, Черчесов уже в воротах. Я не знаю, сколько раз мы с Романцевым за десять лет совместной работы разговаривали. Не то чтобы он не хотел или я — просто о чем говорить-то? Ты потренируй меня, скажи мою фамилию на установке — и все.

— И вы сейчас с футболистами, значит, по душам не разговариваете?

- В меру необходимости. Футболист любит конкретику: да — нет, играешь — не играешь, прав — неправ. Я и сам всегда ждал от тренера конкретики.

— Беседы один на один — не ваш стиль?

- Один на один — это когда ты отводишь человека в сторону и закатываешь рукава.

— Ну футболисты же разные бывают. Кому-то надо разжевать и в рот положить, кого-то погладить, кому-то пинка отгрузить…

- Это верно. Чтобы без толку не бегали.

— Вы практикуете послематчевые дружеские посиделки?

- Бывает.

— С учетом того, что в «Динамо» собрались Черчесов, Габулов и Касаев — командные ужины будут теперь с осетинскими пирогами?

- У них — может быть. Не хочу сказать, что я отдаляюсь от команды, но little distance тренеру держать надо.

— Можно же рассматривать такие встречи как элемент тимбилдинга, разве нет? И наконец-то Воронин узнает, что такое осетинский пирог.

- Вы думаете, он до сих пор не знает?

***

— Говорят, вы в хоккей неплохо играете.

- Мне кажется, что да.

— Кто на коньках стоит лучше — вы или Аджоев?

- Честно? На самом деле мы только делаем вид, что играем в хоккей. А в реальности Фетисов спиной едет в два раза быстрее, чем я еду вперед.

— Зато хоккеисты, как всем известно, очень хорошо играют в футбол.

- Это правда. Хоккеисты быстрее соображают.

— Что за футболист был Гурам Аджоев, уж если мы о нем вспомнили?

- Очень хороший. Быстрый, голова на месте.

— Насчет «быстрый» я бы поспорил.

- Он и сейчас быстрый. У него и ноги быстрые, и голова.

— Небольшое наблюдение: при слове «Куфштайн» что-то такое теплое мелькает у вас в глазах…

- Конечно.

— Чем же Австрия так зацепила? Тироль — реинкарнация родного Алагира?

- 22 января 2004 года я приехал в Куфштайн на переговоры. Меня встретили, привезли куда-то, где-то поселили, я лег и вырубился, потому что день был длинный, тяжелый. Утром один глаз открыл, думаю: какая картина нереально красивая во всю стену — горы, солнце, небо! — и опять уснул. А когда окончательно проснулся, понял: это не картина, это окно незашторенное. И вокруг меня настоящая сказка. Я ответил на ваш вопрос?