Слишком хорош, чтобы быть новым Джорданом

Имя Гранта Хилла всего в одной последней букве от слова «Grand». У него много вариантов перевода — роскошный, возвышенный, великолепный, приятный, благородный — и все они в той или иной степени соотносятся с сегодняшним именинником. Все, кроме самого основного и очевидного значения — великий. Точно так же, как имя Хилла всего в одной литере от превосходной формы, вся карьера форварда в одном рывке, в одном решении, в одной черте характера от образцово-показательного пути профессионала и человека, на которого стоит равняться.

Майклу Джордану можно поклоняться, стараться имитировать элементы его игры на тренировках, восхищаться, но тот, кто вздумает равняться на «Его Воздушество» — обречён. Не только по той простой причине, что с таким инстинктом убийцы и патологической жаждой соперничества нужно родиться, но и потому что Майкл, мягко говоря, не самый лучший пример для подражания. Эгоцентризм, вспыльчивость в отношении одноклубников, любовь к показательной демонстрации собственного превосходства, маниакальная страсть к крупным ставкам как очередная реинкарнация желания побеждать везде и во всем, порядочный снобизм и сквалыжничество, выражавшееся в напряжённых переговорах по контрактам и алиментам бывшим пассиям.

Пороков у Майкла всегда хватало, но они скромно топтались в тени его успехов на площадке. Поэтому, когда портрет Гранта Хилла появился на обложке одного из баскетбольных американских изданий с заголовком «Как Майк. Только лучше», это не выглядело штампом или дешевой провокацией журналистов. Тогда Хилла — как и многих до и после него — причисляли к лику «Следующих Джорданов». Но правда в том, что Грант был тем единственным, кто мог либо превзойти Майкла, либо встать в один ряд с Джерри Стэкхаусом, Пенни Хардуэйем, Харольдом Майнером, на карьеры которых, как на ногу трупа, после навесили бирку «неудачливого наследника «Его Воздушества». Третьего было не дано.

Instagram*?tagged=granthill

Стать Джорданом Хилл не мог ни при каких обстоятельствах. Цель Майкла — побеждать везде, любой ценой — всегда оправдывала средства. Он подобно пуле беспристрастно стремился к ней, не взирая на морально-этические нормы. Его кругозор сократился до размеров точки, в которую нужно попасть. Все, что её окружало, было второстепенным. Хилл пошёл в престижный университет «Дьюк» не потому что там была одна из лучших в стране баскетбольных программ, а потому что был искренне и основательно заинтересован в получении образования. Он отучился полные четыре года, получив ученую степень по двум специальностям — экономике и политологии. Иначе и быть не могло.

Отец Кэлвин Хилл закончил Йельский университет в ранге магистра истории, что не помешало ему потом стать раннинбеком «Даллас Каубойс», выиграть титул «лучшего атакующего новичка» и стать чемпионом НФЛ. Мать Джанет Хилл закончила магистратуру университета «Уэлсли» по специальности математика и история искусств. А теперь ответьте сами себе на вопрос: вы можете представить, что при наличии таких родителей, Грант к 16 годам обзавелся тату из серии «Только Бог может меня судить» и стал чередовать игру в баскетбол с бомбежкой дешёвых винных магазинов? Пока его сверстники коротали вечера с джойстиком от Playstation в руках, Грант читал биографии всевозможных исторических личностей, начиная от президента Линкольна, заканчивая Ганди и десятком других книг.

В 1994-м он вышел на драфт не просто как талантливый, разносторонний форвард, а как прототип атлета нового времени: не эгоистичного, образованного, чуждого стереотипам. Но несмотря на то, что публика полюбила Хилла за его вежливый, ненавязчивый типаж, многие игроки в спину называли его «Дядей Томом» — темнокожим, который готов лебезить и делать все, лишь бы угодить своему белому хозяину.

И все же, Грант был слишком естественен в своих лучших намерениях, чтобы публика хотя бы на момент могла усомниться в нем. А главное, Грант просто блистал на площадке, и то, как он играл, лишь дополняло то, каким его воспринимали за пределами паркета. Ровная спина, неторопливые, выверенные движения, скользящая манера бега, взрывной прыжок, желание разделить радость от игры с партнёрами, чистая поэзия в движении.

Грант стал первым в истории северо-американского баскетбола, бейсбола, американского футбола и хоккея игроком, который, будучи новичком, отобрался на Матч звезд в ранге лидера голосования. Даже Шакил О’Нил со всей присущей ему мощью харизмы и обаяния не сдюжил против первогодки. Дебютный год Хилл закончил со средними показателями 19,9 очка, 6,4 подбора, 5 передач и разделил звание лучшего новичка с Джейсоном Киддом.

Год за годом Хилл продолжал тащить на себе «Пистонс», которые прочно осели в самом худшем статусе для профессиональной команды. Они недостаточно хороши, чтобы бороться за нечто большее, чем победа в первом раунде плей-офф, и недостаточно плохи, чтобы рекрутировать лучшие таланты на драфтах. В 96-м вернулся Майкл, и в голосовании на Матч звезд Грант уступил только ему. Зато в составе национальной команды Хилл продемонстрировал, что способен играть не так ярко, как некогда Майкл в «Дрим Тим», зато куда полезнее. С 18 перехватами Грант стал лучшим защитником своей команды и чемпионом Олимпиады в Атланте.

Несмотря на мытарства «Детройта», к стыку тысячелетий Хилл подходил на пике своей игровой и медийной форме. Его звали в вечерние ток-шоу, кулинарные программы, политические дебаты. Грант везде был своим, не теряя патентованного красноречия и обаяния. По ходу сезона Хилл выбивает в среднем по 25,8 очка при 49 процентах точности с игры — третий показатель в лиге после Шакила и Аллена Айверсона. «Поршни» оформляют себе путёвку в плей-офф, и в новый век команда стремится окрылённая оптимизмом. За семь дней до начала нокаут-раунда Грант вывихнул лодыжку. Врачи настоятельно советовали пропустить плей-офф, терпеливые, но настойчивые болельщики «Детройта» умоляли своего кумира пересилить себя, руководство аккуратно намекало на то же самое. Во второй игре серии против «Майами» он усугубил травму.

С этого моменты в карьере Хилла не будет ничего, кроме боли. Он доверяется медштабу «Пистонс» вместо того, чтобы самому пригласить специалиста. Болезненная операция, пропуск Олимпиады в Сиднее, 6 месяцев восстановления, после которых игрок понимает, что надо начинать сначала. Он переходит в «Орландо», надеясь образовать убойный дуэт с 21-летним вундеркиндом Трейси Макгрэйди. Напрасно, боль, постоянная боль. Операция нарушила структуру сращивания костей, и за первые два года в «Мэджик» он сыграл всего 18 матчей. К черту, довольно.

В 2003-м Хилл ложится на тяжелейшую операцию — ему искусственно ломают ногу и заново пытаются срастить кости. Пять дней спустя Хилл бьется в лихорадке: температура, судороги, рвота. В процессе повторной операции врачи занесли в рану стафилококковую инфекцию. Хилл вновь приходит в себя в больнице. Свой первый и единственный полноценный сезон в НБА (82 матча) Грант проводит в 36 лет уже в составе «Финикса», чьи доктора способны воскрешать даже мертвых.

Хилл неспешен, все так же имеет аристократичную осанку, слегка вальяжен, но это уже человек, уставший от борьбы. С болью, с обстоятельствами, с обвинениями в том, что не настоял на своем докторе во время первой операции, с укорами в том, что дал надавить на себя и сыграл в серии с «Майами». В июне 2013-го он официально уходит из баскетбола, одновременно с Джейсоном Киддом, с которым пришёл в лигу.

В отличие от однокашника, Грант не фокусирует внимание на тренерской работе, того интересы шире: в качестве ведущего NBA inside stuff он приветлив, комичен, попросту хорош. Помимо этого, имя одного из лучших игроков 90-х фигурирует в списках конгломерата, недавно выкупившего права на владение «Атлантой Хоукс». Как и в дни своей баскетбольной славы, Грант ненавязчив, обходителен и не стремится заявить о себе всему миру. Некоторые говорят, что именно эта скромность, человечность, а вовсе не травмы, прикончили игрока-Хилла, что жизнь — крутая штука, в ней нет места манерным книголюбам. Возможно, но ведь и жизнь в таком мире кажется, скорее, повинностью, нежели тем, что должно вдохновлять.

* Соцсеть, признанная в России экстремистской