Вольфганг Пихлер: Я требую результат без допинга

Тренер женской сборной Вольфганг Пихлер в интервью немецкой газете Zeit рассказал, почему не стоит бояться терактов на Играх в Сочи и высказал свою позицию о допинге в российском биатлоне.

 — После терактов в Волгограде многие опасаются ехать на Олимпийские игры в Сочи. На ваш взгляд, насколько велика опасность?

 — Спортсмены в Сочи будут в полной безопасности.

 — Почему вы так уверены?

 — Давайте вспомним Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити. Они проходили в 2002 году, вскоре после терактов 11 сентября 2001 года в США. У людей был аналогичный страх и это нормально. Но во многом, именно поэтому контроль за всем в олимпийском Сочи сейчас колоссальный. Я уверен, что пронести бомбу в автобус или на соревновательный объект будет невозможно.

 — Биатлон самый популярный зимний спорт в России, и уступает разве что хоккею. Смею предположить, что на вашу работу влияет не только мнение толпы, но и политика.

 — Вы все знаете, что глава СБР Михаил Прохоров боролся за президенский пост в России против Владимира Путина. Мне кажется, легко сделать вывод о том, замешана ли политика в спорт. Конечно, требования велики. И мне до сих пор кажется некой экзотикой решение нанять меня. Безусловно, этот шаг требовал определенного мужества.

 — Перед межсезоньем команда была разделена на две части, и вы лишились поста главного тренера. Была ли весомая причина для этого?

 — Это решение было принято из-за отсутствия результатов в женской сборной. На чемпионате мира мои спортсменки были в шестерке сильнейших, но для России, очевидно, это было провалом.

 — Полагаю, вам непросто было принять это перемены?

 — А что я мог поделать? У меня не было возможности защитить себя. В конце концов, был расстроен только тем, что потерял одну спортсменку, которая решила тренироваться в другой группе. Что касается эмоциональной составляющей, то я уже многому научился в России. Раньше, если бы со мной так поступили, наверное, не вынес бы. Но сейчас думаю, что сделал правильно, что не пошел на конфликт, а просто сказал себе, что должен делать свою работу настолько хорошо, насколько это возможно. В конце концов, на главного тренера, если уж на то пошло, оказывается намного больше давления, в том числе и со стороны СМИ. Я, кстати, в жесткой конфронтации с некоторыми российскими журналистами, которые делают слишком провокационные заголовки для своих статей.

 — Например?

 — «К черту Пихлера!» или «Пихлера в огонь».

 — Вы говорите по-русски?

 — Нет, но не переживайте, у меня есть люди, которые мне все переводят.

 — Как обстановка в команде в связи с последними событиями?

 — В последние месяцы русскими движет только одна цель — как можно больше золотых медалей в любой дисциплине. Спортсмены не смогут оправдать эти ожидания на моих условиях. Я требую результата без допинга. Три года назад из-за множества положительных допинг-тестов в СБР сложилась бесперспективная ситуация. Тогда по условиям контракта я должен был восстановить команду и очистить ее имидж.

— Вы уверены, что ваши атлеты не используют допинг?

 — Наверное, ни один тренер не может быть уверен, потому что влияние где-то заканчивается. Мои девушки знают, какое катастрофическое воздействие положительный допинг-тест окажет на имидж Игр, родной страны и особенно на их карьеры. Российское антидопинговое агентство проверяло нас за последнюю неделю чаще, чем ВАДА.

 — Что случится, если ваши подопечные не выиграют медалей в Сочи?

 — Я подхожу к делу практично. Мой трехлетний контракт истекает по окончании Игр. По профессии я — офицер таможни. После турнира я приду в офис к моему боссу на таможне и скажу: «Я вернулся». Биатлонистки в российской системе устроены лучше, чем в первой сборной Германии. В России, помимо сборной, есть много профессиональных команд регионального уровня, в которых они тренируются. Иногда у меня есть чувство, что немцы думают, что Россия где-то на другой стороне луны. Россия — не Китай или Северная Корея.

— Почему, по вашему, зимние Игры было решено проводить в городе в субтропиках с пальмовыми посадками.

 — Правильное ли это место — спорный вопрос, с этим я согласен. Но когда я слышу жалобы некоторых коллег с предложением провести референдум насчет Олимпийских игр в Сочи, я могу только покачать головой.

— Что в этом странного?

 — Мы не можем проецировать один к одному наше понимание демократии на Россию. Эта огромная страна все еще на пути к демократии, которую мы тем временем в Германии воспринимаем как данную Богом. Я нахожу, что эти жалобы о недостающих правах россиян исходят от невежественных людей. Немецкая самовлюбленность.