Павел Ростовцев: У меня были предложения и от Касперовича, и от Королькевича

Бывший наставник женской сборной России по биатлону Павел Ростовцев объяснил, почему бывший президент СБР Михаил Прохоров не смог создать команду мечты при своих возможностях.

— Прохоров мыслил глобально, — приводит слова Ростовцева «Городские новости». — Видел процесс как бы сверху. Были смелые решения. Например, по привлечению иностранных специалистов — как тренеров, так и людей, которые готовили лыжи. В команде появились психологи, диетологи и так далее. Очень много было Михаилом Дмитриевичем сделано.

— Что же нам тогда помешало стать лучшими?

— А хозяйство очень заброшенное досталось. Не в укор моему оппоненту Александру Ивановичу Тихонову, но всё-таки: я был действующим спортсменом, когда он возглавлял СБР, так вот ни кадровой политики, ни работы со спортивными школами, ни привлечения внебюджетных средств не проводилось. И, к сожалению, лыжный спорт в России не настолько популярен, как в Скандинавии. В Финляндии, Норвегии и Швеции все катаются на лыжах.

— При каких условиях вернётесь к тренерской работе?

— Минимум — Тихонов должен уйти из Союза биатлонистов России. Или, по крайней мере, из состава правления.

— Почему решили уйти из национальной команды?

— Три года жить без семьи очень сложно. Есть дети, у которых появляются вызовы, нужно заниматься их воспитанием, прививать какие-то взгляды на жизнь. Это была единственная причина. По завершении олимпийского цикла, честно признаюсь, у меня были предложения и от старшего тренера мужской команды Александра Владимировича Касперовича, и от старшего тренера женской сборной Владимира Борисовича Королькевича. Но я обещал детям вернуться.

— Это правда, что в 2011 году Вы долго раздумывали над предложением поработать в национальной команде, но Вас убедил одиннадцатилетний сын?

— Он мне сказал: «Папа, не бойся, я тебя не подведу». Потому что с младшим всё было понятно: пять лет, заканчивает садик, скоро в первый класс. А вот у старшего ребёнка переходный возраст. Сложное время для детей. Я хотел быть рядом с ним. Но сын убедил. Это был аргумент.