Роман Скворцов: Девушки и цеппелины

В воскресенье мы с коллегой Можайцевым взяли интервью у группы поддержки, работающей на матчах в Клайпеде. Точнее, он брал, а я фотографировал, время от времени принимая участие в беседе вопросами на засыпку и репликами, оживлявшими обстановку в зале. Внимательно изучив инструкцию к фотоаппарату, я соорудил для него площадку из стульев, установил таймер и невозмутимо лёг лицом вниз на стол перед девчонками.

- А что это?! — ошеломлённо спросила Ира.

- Это планкинг.

- Да, совсем вы там, в России, с ума сошли. Но прикольно, мы тоже хотим.

С большим трудом удалось убедить их заменить планкинг шпагатом для итогового фото. Ира сказала, что она слишком стара для всего этого, Грета была в тесных джинсах и не смогла даже забросить ногу мне на плечо, так что отдуваться пришлось Еве, практически не принимавшей участия в беседе. Она сказала, что с русским языком у неё дела обстоят совсем плохо. Правда, разок она с таким чувством произнесла слово «синяки», что стало понятно, Ева уверенно владеет всеми значениями этого слова. Вопрос был следующим:

- Что является самой большой проблемой в повседневной жизни танцовщицы из группы поддержки?

И тут, не дожидаясь перевода, Ева вдруг нараспев выдала:

- Сссинякииии!

- Синяки — это диагноз (оживление в зале).

- Синяки на теле, — пояснила Ева

- А это уже улика!

На «ура» прошла история о том, как Ира однажды застряла в кольце. Услышав её, мы с Владимиром синхронно подались вбок и посмотрели туда, откуда у Иры ноги растут.

- Дураки, я плечами в сетке застряла, ободралась до крови. А девочки вместо того чтобы помочь, стояли и ржали в голос.

Я представил себе эту картину. В мыслях и от меня в этой ситуации пользы было немного.

В зал для пресс-конференций, где мы проводили интервью, постоянно заглядывали какие-то люди. Сдаётся мне, что это были коллеги, потому что к шести часам вечера оригинальной идеей проинтервьюировать группу поддержки загорелись три телекомпании, одна радиостанция и пишущей братии без счёта.

В понедельник с моря задул свежий ветер, предвещая основательную перемену погоды и дожди в ассортименте. Однако солнце ещё сияло, и я побежал добирать ощущения, поскольку на следующий день предстоял переезд в Вильнюс. Что ж, поначалу понедельник ощущался во всём. Я пошёл играть в баскетбол с местными и уже через пять минут приземлился сопернику на ногу и сломал её к чертям собачьим! (зачёркнуто) подвернул голеностоп. В гостинице наглухо завис интернет. Видимо, весь «Будивельник», включая тренерский штаб и физиотерапевтов, решил скачать режиссёрскую версию «Аватара» в HD. Выйти в город удалось только с третьего раза, забывал то нужные бумаги, то аккредитацию. Потом ни с того ни с сего разрядился плеер. Где-то в Хабаровске очнулись и тоже попросили прокомментировать ситуацию с Дмитрием Губерниевым. Я отключил московские телефоны и вставил в аппарат местную симку, уже вторую. Первая каким-то непостижимым образом была потеряна в разгульную по случаю победы футбольной сборной над Македонией пятницу.

Отстучал смс Можайцеву, приглашая его пообедать. И вот тут, наконец, ситуация начала переламываться. Коллега накануне познакомился с Денисом, местным моряком дальнего плавания, находящимся в коротком отпуске по причине недавно перенесённой малярии. Накануне Володя то ли провёл его на игру, то ли взял для него у кого-то автограф, в общем, моряк теперь был полон решимости пропить всё, но флот не опозорить.

Обедать мы поехали в ресторацию местной кухни, находящуюся рядом с Палангой в деревеньке Жибининкай. Герб этого населённого пункта я запомню на всю жизнь. Его изучением должны заниматься не специалисты по геральдике, а скорее ученики и последователи старика Фрейда. На скачущей лошади с поднятым хвостом сидит всадник (без хвоста), лицом к нему женщина (также, к счастью, бесхвостая), а в поднятой руке мужчины присутствует файер, разбрасывающий разноцветные искры. Ну, или волшебная палочка, охваченная заклинанием «Фейерверкус зажигайтус!» В общем, сумасшедший дом в огне.

С лошадями у литовцев вообще проблемы. В нумизматическом смысле. Вообще литовские монеты, как и российские, не балуют коллекционера обилием дизайнерских решений. Лаконичный аверс с указанием номинала монеты, стандартное биметаллическое решение двух- и питялитовиков, и реверс со всадником, который знаком с поговоркой «Баба с возу — кобыле легче» и вменяем настолько, что держит в руке меч, а не файер. Но посмотрите-ка на его лошадь. На монетах, выпущенных на заре независимости Литвы, хвост благородного животного опущен. Позднее кто-то усмотрел в этом признак трусости, и на монетах нового образца, хвост лошади гордо поднят. Люди, немного знакомые с чертежами и моделями для сборки непарнокопытных, почерпнут для себя из этой информации много интересного.

Да, так вот, Жибининкай. История успеха, немалую роль в котором сыграл случай. Жил-был простой трудяга-фермер, зарабатывавший сельским туризмом, демонстрируя за деньги городским жителям, как выглядят куры, коровы и прочая скотина в естественной среде обитания. По доброте душевной в конце познавательной экскурсии он угощал дорогих гостей домашним пивом, сваренным по собственной рецептуре. К вящему ужасу российских пивоваров каким-то непостижимым образом этот ретроград обходился без кукурузной муки и мальтозной патоки. Как-то это пиво распробовал ещё один человек из Германии, где в этом деле также никто ничего не понимает, а понимали бы, плакали. По странному стечению обстоятельств, немец оказался совладельцем достаточно крупного пивзаводика. И вот теперь вокруг одинокой когда-то избушки раскинулся самый настоящий «цеппелин-лэнд» (это моё название) с рестораном, верандами, гостиницей, баней, сувенирными рядами, туристическими тропами, скотным двором, детскими площадками и баскетбольным кортом. Не поверите, ко всему этому даже прилагается парковка, мест эдак на семьсот. И музей чудес советского автопорома. А что, разве горбатый «Запорожец» и мотороллер «Муравей» это не чудо?! Да одно то, что они доехали до Литвы, будет покруче трюка Моисея с морем.

Пиво и вправду отменное, правда, не на всякого любителя. Мне, например, не хватало горчинки. А вот цеппелины, о, друзья, это произведение искусства, кулинарный шедевр. Грубо говоря, это такие большие пельмени, только вместо теста используется протёртый картофель, чуть более сложнопостановочная начинка, а подают их со сметаной и жирными копчёностями. В общем, не надо думать, что только славяне любят побаловать себя малополезным, но офигительно вкусным.

На обратном пути нам показали месторождение литовской нефти. Я пошутил, что её, наверное, добывают из нефтепровода, чем, как показалось, немного обидел Дениса. Он сказал, что, конечно, из этой нефти не получится керосин, который позволит самолётам летать в тумане, но в других отраслях промышленности она весьма успешно используется. Я сделал несколько фотографий, которые планирую использовать в демотиваторе «Трепещи, Лукойл!».

Последнюю четверть матча со Словенией я провёл на ногах. Ох, некстати кто-то из зарубежных коллег справа, победоносно сотряс воздух крепко сжатым кулаком, когда Мурич воткнул нам «трёху» на последней секунде атаки. Мы с Владимиром Александровичем Гомельским, вернули ему всё с процентами и ещё съели бы без соли и перца, если бы Моня не попал в последней атаке. После этой феерической концовки мне впервые за четыре месяца захотелось курить аж до дрожи в руках и боли в лёгких. Но я сдержался. Не хватало ещё снова начинать себя гробить на радостях.

Роман Скворцов

Клайпеда, Литва