Сергей Зубов: В Америке жить лучше

Тренер петербуржского СКА Сергей Зубов в эксклюзивном интервью корреспонденту Sportbox.ru Артему Мельникову рассказал об идеальных габаритах для защитника, а также выразил мнение, что «Витязь» зря тратит деньги на тафгаев.

ГОТОВ БЫЛ УДАРИТЬ КОГО-НИБУДЬ КЛЮШКОЙ

- Откуда пошло ваше прозвище Зубби?

- В НХЛ каждый хоккеист должен иметь кличку, чтобы удобнее было общаться с ним на льду. В Америке ее придумывают очень просто — к первым буквам фамилии добавляют латинскую «y». Естественно, если меня даже сейчас так назовут, никакого дискомфорта от этого испытывать не буду. Могу ли я вспомнить интересное прозвище? Вот Максима Рыбина зовут Рыбой. Мне смешно, а Макс вроде не обижается.

- Вас уже стали называть по имени отчеству. Не режет слух?

- Конечно, нет. Я еще когда был игроком, молодые хоккеисты обращались ко мне Сергей Александрович.

- После ЦСКА, который в то время проповедовал комбинационный хоккей, вы попали в лигу АХЛ. Тяжело было перестроиться?

- К жесткому стилю я привык быстро. Более того, тогда я был готов на все ради того, чтобы попасть в первую команду. Если бы тренер сказал ударить кого-нибудь клюшкой, скорее всего, сделал бы это. Сложнее было в первые полгода преодолеть языковой барьер.

- Ваша комплекция не позволяла вам вести силовую борьбу против мощных игроков АХЛ. Но при этом вы не затерялись в этой лиге.

- На мой взгляд, идеальный защитник должен быть под 190 сантиметров и весить около 85–90 килограммов. Мне действительно приходилось трудно, но я старался искать глазами шайбу, а не лететь сломя голову на противника. С другой стороны, всегда можно подготовить тело к жестким столкновениям. Возьмем, например, Кирилла Кольцова. Для защитника он имеет не самые внушительные размеры, но при этом может расколоть о борт любого соперника.

ПОКА РАНО РАСКРЫВАТЬ СУММЫ КОНТРАКТОВ ИГРОКОВ КХЛ

- Вы один из самых результативных защитников в мире. Атаковать любите больше, чем обороняться?

- Когда я только пришел в НХЛ, то часто, забывая о прямых обязанностях, сломя голову летел на ворота соперника, из-за чего проваливался в обороне. Но в «Далласе» меня научили грамотно играть у своих ворот, при этом не забывая подключаться к атакам. И я понял, что не так уж сложно одновременно сдерживать натиск соперника и по возможности забрасывать шайбы и отдавать голевые передачи.

- Почему вы стали защитником?

- Я был не таким быстрым, как мои сверстники, поэтому тренер определил меня в оборону. Хочу сказать ему спасибо, что вообще оставил в команде.

- Три перелома пальца в одном сезоне. Это много?

- Не знаю. Это всего лишь стечение обстоятельств. На самом деле, когда наступает черная полоса в твоей жизни, ты начинаешь бороться с недугом, работаешь с удвоенной силой, чтобы вернуться на лед, и это делает тебя сильнее.

- В 2004 году вы стали одним из самых высокооплачиваемых российских легионеров в НХЛ. Надо ли раскрывать контракты игроков в КХЛ?

- Мне кажется, общественность пока не готова к этому. Зарплаты хоккеистов сильно различаются между собой, а это может спровоцировать людей на какие-то оскорбительные высказывания в адрес спортсменов.

- Нужна ли КХЛ такая команда как «Витязь»?

- Мне кажется, в каждом коллективе должен быть игрок, который может постоять за себя и партнеров. Но когда в одном клубе собираются три или четыре тафгая — это перебор. На мой взгляд, «Витязь» мог бы найти лучшее применение своим деньгам.

В АМЕРИКЕ ЖИЗНЬ КОМФОРТНЕЕ

- Мог ли Александр Радулов не выносить сор из избы?

- Если человек под контрактом, он должен отрабатывать его при любых обстоятельствах. С другой стороны, если у хоккеиста возникает конфликт с партнерами или тренером, приносить максимальную пользу клубу спортсмен вряд ли способен. На мой взгляд, игрок может, а в некоторых случаях и должен говорить о том, что ему не нравится. Хотя я в такой ситуации никогда не оказывался, поэтому мне трудно судить.

- Какими должны быть отношения между тренером и хоккеистом?

- Только профессиональными и рабочими. Конечно, у наставника всегда есть фавориты. Если тренер говорит, что у него нет любимчиков, не верьте. Просто он должен оставаться профессионалом и принимать решения вне зависимости от привязанности к тому или иному игроку.

- Считаете ли себя патриотом?

- Безусловно. Я всей душой переживаю за будущее России и хочу, чтобы наша страна развивалась в лучшую сторону. Хотя, к сожалению, пока мы переживаем не самые лучшие времена.

- Где вам больше нравится жить?

- В Америке. За пределами России жить комфортнее.

- К чему вы никогда не привыкнете в Америке и в России?

- За океаном не хватает общения с друзьями, родственниками. Это главное, что меня тянет на родину. В России слишком много вещей, к которым я не могу привыкнуть — не перечислить.

УЧУСЬ СМОТРЕТЬ ХОККЕЙ ГЛАЗАМИ ТРЕНЕРА

- Почему вы приняли предложение СКА, а не остались в НХЛ?

- К сожалению, с «Далласом» мы не смогли согласовать условия контракта. Потом поступило предложение из Петербурга. Я очень хотел поехать на Олимпиаду в Ванкувер и думал, что переход в СКА поможет мне в этом.

- Тяжело осознавать, что карьера игрока завершена и теперь приходится смотреть матч на тренерской скамье?

- В первые месяцы было очень тяжело перестроиться. Но наступил новый этап в моей жизни. Я остался в хоккее, а это самое главное. Хотя на тренерском мостике ты находишься в такой близи ко льду, что иногда очень трудно побороть в себе желание одеть коньки и помочь ребятам не только словами.

- Что входит в ваши тренерские обязанности?

- Я помогаю Милошу Ржиге выстроить крепкую оборону, а также отрабатывать действия в большинстве и меньшинстве.

- Вы можете научить защитника, когда надо подключаться к атакам?

- Нет. Научить этому невозможно. Для этого надо иметь хоккейное чутье, которое дано свыше.

- Вы сейчас больше сами учитесь или учите других?

- Все-таки больше учусь сам. Учусь быть сдержанным, смотреть на игру глазами тренера, а не игрока. Пока все равно пропускаешь все моменты через себя. Эмоциальных сил тратится намного больше, чем в бытность хоккеистом.