Он еще и улыбается

Тренеры уходят по-разному. И не уходят тоже по-разному. Президенты и генеральные менеджеры вообще уходят редко. Во всяком случае, не так часто, как тренеры. С этой точки зрения то, что руководители «Авангарда» взяли на себя ответственность за провал в четвертьфинале плей-офф – поступок честный. Вне зависимости от того, подтолкнули их к этому решению начальники из «Газпромнефти», или они сами пришли к такому выводу.

А вот Петри Матикайнен, похоже, остался. Ждать от него каких-то покаянных речей, и тем более ухода «по собственному желанию» вкупе с осознанием вины (а она, как ни крути, есть) – не стоит. Я не про квалификацию, тут вопрос спорный, и не настолько я хорошо знаю, как он работал с командой, чтобы судить, размахнувшись сплеча. Хотя согласно нашим традициям, после такого убойного выноса, какой случился у «Авангарда», главный тренер должен был первым посыпать голову пеплом. Пусть не прилюдно, а по-тихому, но мы бы поняли по результату.

Но, если вы заметили, подавляющее большинство иностранных тренеров на намеки начальства не реагирует, горячку после серии поражений или даже после провала не порет, «ломаю подкидную доску и ухожу из большого спорта» - это не про них. Это ни хорошо и ни плохо, это – другой подход и другое отношение к успеху или неудаче. Исключение – братья-славяне, да и то не все.

На первом месте – соблюдение контракта. Есть контракт - я работаю, остальное частности. Поражение – не трагедия, а часть спортивной жизни. Сегодня уступили, завтра (или в следующем сезоне) – выиграем. Позитив – основа всего. Что говорил Петри Матикайнен после каждого поражения от «Трактора»? То, что команда играет все лучше. Что нынче сказал после второго матча в Санкт-Петербурге Юкка Ялонен? Что СКА играл хорошо. Что говорил три года подряд Барри Смит? Что он не понимает, почему команда в очередной раз уступила в плей-офф, хотя была готова. Список не всегда уместных позитивных высказываний можно продолжать долго.

И не надо ждать откровений. Это у наших тренеров, даже самых закрытых, даже никогда не признающих свои ошибки (а кто признает?), что-нибудь да вырвется - искренне и от сердца. И вряд ли кто из них в случае отставки первым делом сошлется на соответствующий пункт в контракте и потребует, коль на то пошло, полной выплаты неустойки. Потому как не чувствует за собой такого права, если команда не справилась с поставленной задачей. Он и к юристу не обратится, даже когда это стоит сделать.

У иностранца другая жизненная и профессиональная установка, и упрекать их в отсутствии чувства вины бессмысленно. Оно, конечно, есть, но на другом ментальном уровне, согласно традициям того общества, в котором они выросли и работали. Они (не все, но многие) лучше защищены от того давления, которое испытывает на себе любой российский специалист. Подавляющее большинство работает честно и как умеет, успешными в силу очень многих причин в российских условиях становятся единицы, но выполнение условий контракта не зависит от того, какую оценку дают их работе и начальники, и болельщики.

Я ни разу не видел, чтобы наш тренер после поражения мог улыбнуться и переключиться – не на пресс-конференции, а просто в разговоре. Когда такое увидел один из руководителей одного клуба, который впервые пригласил на работу иностранного тренера, то искренне возмутился: «Он еще и улыбается?!». Вот вам и вся разница.

Да, Милош Ржига плакал, когда его уволили. Он же почти «наш чех». Но его сменщик, попади Юкка Ялонен в такую же ситуацию, плакать не будет. Ни за что. 

Владимир Мозговой, Sportbox