«Благодарен судьбе, что оказался в ЦСКА!»

Центровой ЦСКА Кайл Хайнс в нынешнем сезоне стал одним из лидеров команды не только по статистическим показателям, но и за пределами площадки. В эксклюзивном интервью Sportbox.ru американец рассказал о сходстве с великим Чарльзом Баркли и любви к классических автомобилям, а также поделился впечатлениями от жизни в России.

— Знаю, что вы любите старые гангстерские фильмы, классические автомобили и цитата: «называйте меня старомодным, но мне нет дела до статистики». Вы и впрямь считаете себя старомодным?

— Пожалуй, что так. Ведь приверженность командному духу, желание играть на партнеров — это большая составляющая «старой школы» баскетбола. Жёсткость, командная игра, это своего рода трейдмарка в Филадельфии — месте, где я вырос. Еще в раннем возрасте я понял, что индивидуальная статистика не так важна. В конечном счёте цель одна — добиться успеха, победить. Если вдуматься, то командные цели изначально включают в себя личные интересы каждого из игроков. Так что, я стараюсь не думать об индивидуальных показателях, в конечном итоге все мы работаем на один результат.

— Такой менталитет помогает вам и вне баскетбола?

— Да, для меня такой классический менталитет работает и в повседневной жизни. На площадке ты делишься со своими партнёрами по команде, а в обычной жизни ты более открыт для людей, стараешься оставаться позитивным. По сути тоже делишься, только эмоциями, знаниями. Может быть, подобный взгляд на жизнь подходит не для всех, но меня воспитали именно так, и я вполне доволен.

— Один из величайших игроков «старой школы» — «Сэр» Чарльз Баркли. Ваше имя в твиттере «Сэр Хайнс» — это своеобразная отсылка к прозвищу этого игрока?

— Точно. Баркли всегда был одним из моих любимых баскетболистов. Я вырос в той части Нью-Джерси, которая ближе к Филадельфии, поэтому когда я был маленьким, то постоянно ходил на игры «Сиксерс» и до сих пор поддерживаю это команду и футбольных «Иглз». В колледже один из комментаторов сравнил меня с Чарльзом, сказал, что у нас есть нечто общее в габаритах, манере игры. После этого партнеры по команде начали меня подразнивать, называли Мистером Хайнсом, Сэром Хайнсом. Так это ко мне и прилипло. Мне льстит.

— Баркли-игрока невозможно не уважать, а как вы относитесь к его карьере аналитика? В этом амплуа у него достаточно неоднозначная репутация.

— Великолепно. Он всегда честен и старается говорить то, о чем остальные лишь думают, но не решаются озвучить. Ещё когда он был игроком, у него бывали проблемы из-за любви «почесать языком». Сейчас ему удалось обратить это качество себе на пользу. С одной стороны, он великий Чарльз Баркли, с другой, человек, который остаётся близок к народу, говорит на их языке.

— Многие видят в нем своеобразного баскетбольного шутника.

— Конечно, элемент юмора присутствует в его комментариях, но на этом аналитика Баркли не заканчивается. Он легендарный игрок, который понимает баскетбол. Да, его суждения отличаются от слов коллег, которые с серьёзным видом рассуждают о баскетболе. Но лично я не вижу в этом ничего плохого. Конечно, нельзя воспринимать всерьёз все, что Чак говорит, но и считать его только лишь шутником не стоит.

— Отличительной чертой вашей игры является жесткость, физическая сила. После проигранного матча в Витории главный тренер ЦСКА Димитрис Итудис был вне себя. Цитата: «Это был не баскетбол, это был рестлинг». Хочу спросить вас, как игрока, для которого физическая борьба приемлема на площадке. Для вас это тоже была из ряда вон выходящая игра, тоже считаете, что судьи позволили сопернику слишком многое?

— Прежде всего, «Кутча Лабораль» хотела навязать нам эту борьбу, они с самого начала играли жёстко, местами грубо. Но это был хороший опыт для нас. Теперь мы знаем, что уровень жёсткости может быть и таким. Поэтому в следующий раз мы будем готовы к нему.

— Но, вы не считаете что игра с «Лабораль» была чем-то скандальным, необычным?

— Скажу так, баскетбол — контактный вид спорта. Жесткость это просто часть игры. Вот и все.

— Хорошо, тогда против кого из ваших персональных соперников тяжелее играть?

— Да практически все, одно имя точно не назову. И в Евролиге, и в Лиге ВТБ столько классных баскетболистов, играющих на позиции четвёртого-пятого номера. Здесь все работает в совокупности. Я чуть ниже, чем типичные игроки этого амплуа, плюс сама позиция эволюционирует — большие стали более универсальны. Наконец, ЦСКА для всех является особым раздражителем, соперники выходят играть против нас, будучи сверхмотивированы. Так что, каждый матч это нелегкое испытание.

— Скоро предстоит одно из таких. Извечный соперник ЦСКА — «Олимпиакос», приедет в Москву. Вы выступали за греческий клуб, дважды выигрывали с ним Евролигу. Болельщики «Оли» — отдельная история. Можете сравнить их с болельщиками ЦСКА?

— Болельщики «Олимпиакоса» — это сплошные эмоции, они очень страстные и стараются ретранслировать свои чувства как можно громче. Они постоянно гонят сою команду вперёд. У ЦСКА тоже эмоциональные болельщики, но они поддерживают команду иначе. С помощью песен, звуков барабанов. Они не так агрессивны. Они как будто говорят — мы заботимся о вас. Я думаю, в этом разница между болельщиками этих клубов.

— Вы общаетесь с игроками других команд, например, УНИКСа или «Химок»?

— Конечно, баскетбольный мир — это небольшой мир. Ты постоянно играешь против парней, с некоторыми игроками ты выступал за одни клубы. В Москве очень часто можно столкнуться с кем-нибудь из игроков «Химок» в ресторане, ещё где-нибудь. Так что, пересекаемся иногда.

— Что-нибудь слышали про инцидент с Китом Лэнгфордом? В Казани какой-то тип оскорбил его на расовой почве.

— Ничего об этом не знал. Печально, конечно, слышать такое. При любых стандартах расизм не должен иметь толерантного отношения. Нужно просвещать людей, рассказывать им о том, как обращаться с подобными словами и какой эффект они могут иметь. Вполне возможно, что парень услышал это слово по телевизору или где-то ещё. Не обратил внимание, в какой ситуации и при каких обстоятельствах оно использовалось. Это имеет большое значение. Может быть, он просто не разобрался, не понял что слово, используемое в американском контексте, может иметь совсем другой смысл здесь. Это сложная, двоякая ситуация. С одной стороны, расизм, конечно, недопустим, а с другой, не исключено, что парень просто не разобрался, какое слово где и как использовать.

— В России с вами что-нибудь подобное случалось?

— Нет, ни разу с таким не сталкивался. Москва вообще отличный город, здесь очень милые люди, и я благодарен судьбе что мне посчастливилось попасть сюда. В этом отношении у меня исключительно позитивный опыт.

— Прошлым летом вы стали семейным человеком. Расскажите о том как брак изменил вас?

— Ну, такие шаги абсолютно точно заставляют тебя повзрослеть. Раньше я руководствовался прежде всего собственными желаниями, у меня был менталитет одиночки. Сейчас же мне приходится учитывать потребности и настроения супруги. Мы живём вместе, Москва ей очень нравится, что в общем неудивительно. Здесь масса ресторанов, магазинов, интересных мест, куда можно сходить. Театры, музеи, все, что угодно.

— Кстати о музеях…

— С удовольствием посетил бы какой-нибудь музей. Я очень люблю историю, и как только у меня появится возможность, обязательно схожу в один из них. Русская история и культура очень богатые, и я с удовольствием бы познакомился с ними поближе.

— В Москве есть и парочка музеев ретро автомобилей.

— Да, я видел фотографии и видео, как парни собирают все эти двигатели, реставрируют их. Все это потрясающе выглядит. С удовольствием бы там побывал. Обожаю старые автомобили, «Понтиаки», «Крайслеры» и прочие. Когда закончу карьеру, может быть, даже открою небольшую мастерскую, где буду заниматься реставрацией и тюнингом. Как в программе «Тачка на прокачку».

— Слышал ещё про одно ваше увлечение — американский футбол. Вы ведь даже играете в фэнтези со своими партнёрами по команде, так?

— Да, не могу сказать что дела у меня идут хорошо. Но для меня это в первую очередь развлечение, получение удовольствия от процесса, а не желание победить во что бы то ни стало. Стараюсь не относиться к этому слишком серьёзно.

— А как вам европейский футбол?

— Его я тоже очень люблю. В американском мне нравится физический аспект: удары, мощь и в то же время стратегия. Мой отец серьезно играл в футбол и привил мне любовь к тактике, шахматному построению на поле. В европейском мне нравится постоянное движение, высокая цена ошибки, ведь голы забивают не так часто, а у игроков не так много времени на принятие решения. Когда команда играет хорошо, и все 11 футболистов движутся, как единое целое, то это смотрится как фильм, и тебе хочется, чтобы все продолжалось — больше точных пасов, больше голов. Это действительно выглядит завораживающе.

* Соцсеть, признанная в России экстремистской