Александр Бородюк: Поражение в Мариборе было тренерским

Бывший тренер сборной России Александр Бородюк рассказал о совместной работе в национальной команде с Гусом Хиддинком, а также назвал поражение в Мариборе от сборной Словении, из-за которого россияне пропустили чемпионат мира в ЮАР, тренерским.

— Какое решение Хиддинка за четыре года совместной работы стало для вас самым неожиданным?

- Когда мы проиграли сборной Израиля и прилетели в Барселону готовиться к Андорре, атмосфера в команде и вокруг нее была ужасной, — рассказал Бородюк. — Все от нас отвернулись, на ребятах просто лица не было. И Гус сразу пришел ко мне: футболисты пусть сегодня отдыхают, а ты бери ракетки — пойдем играть в сквош. Жизнь продолжается, и если позитив не будет идти от нас, то он не будет идти ни от кого. Я, если честно, был поражен. Мог представить себе собрание команды или беседы с игроками о том, что надо обо всем забыть. Но беззаботно играть в сквош, словно ничего не случилось… А ведь я знал и видел, что Хиддинк переживал даже больше, чем футболисты. В этом весь Гус. Он прекрасный психолог, отлично понимающий, что и когда нужно сказать или сделать. Помните случай, когда наших футболистов засняли в клубе? Там не было абсолютно никакого криминала. Во время сбора ребята в выходной день решили просто посидеть и расслабиться. Но желтая пресса подняла какую-то немыслимую волну. И на очередной пресс-конференции Хиддинка, конечно, спросили: что он сказал футболистам по поводу похода в клуб? Гус снял весь накал одной короткой фразой: «Сказал, что танцуют они плохо. Гораздо хуже, чем играют в футбол».

— Известно, что иногда Хиддинк выходил из раздевалки, чтобы с игроками пообщался Бородюк…

- Такое было только один раз — на чемпионате Европы-2008 перед матчем с греками. Я попросил Гуса разрешить мне сказать футболистам несколько напутственных слов. Сейчас точно так не поступил бы.

— Что за слова вам не терпелось сказать?

- Нормальные, человеческие. После них Саша Анюков подошел и положил мне голову на плечо. А Костя Зырянов сказал, что мое советское прошлое никуда не делось. (Улыбается).

— Вы были связующим звеном между главным тренером и игроками?

- У самого Гуса был отличный контакт с ребятами. Но если игрокам нужно было что-то передать через нас с Игорем — нет проблем. Мы всегда были открыты для общения.

— Верно ли утверждение, что под конец работы в нашей сборной Хиддинк обрусел и отчасти «отпустил вожжи»?

- Нет. Гус всегда относился к футболистам с уважением, он никого никогда не унизил и не оскорбил. Любители поорать на игроков могут принять это за «отпущенные вожжи», но так было на протяжении всех четырех лет работы Хиддинка. И, знаете, несмотря на жесткие требования, все футболисты готовы были идти за ним в огонь и воду.

— В чем же тогда причина провала в Мариборе?

- Эта рана до сих пор не зажила. Соглашусь с тем, что в Словении были допущены тренерские ошибки. Причем не лично Гусом, а всеми нами. Матчи всегда выигрывают футболисты, а проигрывают тренеры.

— О каких именно ошибках вы говорите?

- Мы много анализировали эту ситуацию — и с Хиддинком, и с Корнеевым. Пришли к определенным выводам, но… Пусть они останутся между нами — во всяком случае, пока. Могу только еще раз повторить: поражение в Мариборе было тренерским.

— Как вы пережили грязную волну, поднявшуюся тогда в прессе?

- Я понимал, что бреда там больше, чем попыток по-настоящему разобраться. Когда в Москве вдруг находятся люди, которые точно знают, что футболисты гуляли всю ночь, а утром на завтраке послали Бородюка на три буквы, душевному здоровью таких «знатоков» можно только посочувствовать. А когда появилась версия с кальянами, у меня возник только один вопрос: раз уж ребята, напившись и накурившись в Москве перед первым матчем, выиграли его, значит, тренерам надо было отправить команду в кабак и в Мариборе? Ведь если следовать логике наших обвинителей, получается именно так… Не понимаю, как можно воспринимать всерьез людей, которые пишут такое. А ведь потом некоторые подходят к тебе как ни в чем не бывало и хотят общаться дальше. Помните, историю с Денисовым перед чемпионатом Европы 2008 года?

— Когда он отказался от вызова на сбор в телефонном разговоре с вами?

- Да. Так вот: пересказать тот разговор имел право только кто-то из нас двоих. А сделал это почему-то один известный питерский комментатор. Он просто не мог знать, что мы с Игорем говорили друг другу, но компенсировал это своими домыслами. А потом на чемпионате Европы подходит и протягивает мне руку. «Э-э, нет, говорю, дружище, постой…»

— Не пожали его руку?

- Нет. Знаете, в наше время даже интервью давать опасно — тут же растащат на оборванные цитаты и все переврут. Или вот случай: когда работал в «Динамо» спортивным директором и мы играли с «Анжи», я в подтрибунном помещении тепло поздоровался с Хиддинком. На следующий день читаю: Бородюк побывал в раздевалке «Анжи» — и всевозможные домыслы вокруг этого. Смешно? А по-моему, грустно…