Сюжет недели. Наука фабиология

«Капелло в сборной России — это как Хэмилтона пригласить выиграть на обыкновенном „Мерседесе“ „Формулу-1“. Если у меня не лучшая машина, то зачем мне самый дорогой гонщик?» — таким вопросом задался в свое время Валерий Карпин и попал в точку. Забыв, правда, уточнить, что «дорогой» и «оптимальный» — отнюдь не синонимы.

В течение ровно трех лет, пока Фабио Капелло прилежно трудился на посту главного тренера нашей с вами сборной, футбольная Россия постигала азы фабиологии — диковинной заморской науки о том, как закручивать гайки, держать дистанцию и не признавать ошибок.

Российский маршрут Фабио Капелло в линейном представлении как раз по резьбе и проложен — строго сверху вниз вплоть до срыва гайки.

Вплоть до назревшего внутри команды бунта.

Вплоть до осознания того простого факта, что Фабио планомерно и методично приватизировал нашу сборную и попытался выбить из нее русский дух — с благими намерениями, конечно же, не из вредности, не корысти ради, — и обучить единственно верной футбольной науке — фабиологии.

«Фабио — большой тренер, он знает, что делает», — твердили мы, наблюдая, как его сборная добавляет в дисциплине, твердеет и каменеет, становясь похожей на своего главного тренера, лицо которого высечено из гранита, а внутренний стержень крепче дамасской стали.

«Фабио — великий», — решили мы, когда его сборная справилась с главной задачей четырехлетия и заявилась в Бразилию.

«Фабио — глубокий», — согласились мы и переделали под него календарь чемпионата.

«Фабио разберется», — надеялись мы, наблюдая за ушибленной каким-то тяжелым предметом его сборной, которая стала в итоге самой скучной командой чемпионата мира.

«Фабио — гордый, понять и простить», — считали мы, пока РФС копил долги, а его сборная съезжала дальше вниз по резьбе под напором железного гаечного ключа…

«Фабио такой, какой есть, его не переделать», — бубнили мы себе под нос все это время, все глубже и яснее понимая, что сборная Капелло — государство в государстве, король там один и власть не передается по наследству.

Мы хвалили, поддерживали и помогали Фабио столько, сколько позволяла широта русской души. Но и рубля не поставлю на то, что Фабио вспомнит нас в своих мемуарах добрыми словами. Он ведь такой, какой есть.

Ну что ж, имеет, наверное, полное право.

Хотя бы одной причине: он окончательно похоронил здесь репутацию успешного менеджера. А мы с вами щедро оплатили похороны.