Валерий Кечинов: «Наших футболистов избаловали: они не зарабатывают деньги, а получают»

«На Новый год ветераны пожелали друг другу победы «Спартака»

— У ветеранов «Спартака» недавно была торжественная предновогодняя встреча. Как она прошла?

— Нас всех пригласили в Академию «Спартака». Посидели там, пообщались. Вспомнили, как прошел год. На таких встречах в основном вспоминают хорошее, конечно, хотя в уходящем году случалось и плохое. Например, от нас ушли олимпийские чемпионы — Анатолий Ильин, Анатолий Исаев… Ну и, конечно, все пожелали друг другу всего самого доброго в новом году. В первую очередь, здоровья, а еще чемпионства!

— Как считаете, сбудется последнее пожелание?

— У команды для этого есть все шансы.

— А чем лично вам запомнился уходящий год?

— У меня в жизни произошло счастливое событие — наконец-то открылась моя собственная футбольная школа. Всего там пока занимается 55 человек, поделенные на три группы разные возраста — от дошкольного до 14 лет.

— Вы являетесь управляющим или еще и тренером?

— Пока совмещаю. Хотя в будущем рассчитываю стать исключительно управляющим, а тренерскую деятельность доверить другим.

— В какой момент поняли, что хотели бы основать собственную школу и тренировать детей?

— Честно говоря, уже давно подумывал об этом. Но я много лет занимаюсь бизнесом, связанным с недвижимостью, и долгое время было просто не до школы. А вот сейчас представился случай. Поспособствовал кризис. Бизнес сейчас переживает не лучшие времена, зато появилась возможность заняться чем-то другим.

— Хоть какие-то плюсы от кризиса.

— Да, но, безусловно, дело не только в этом. Просто в какой-то момент еще и понял, что готов делиться своим опытом с детьми. Это ведь действительно важно. Стараюсь научить ребят больше думать на поле — для меня это даже важнее, чем физическая составляющая тренировок. Я даю много заданий на технику, предлагаю много работы с мячом. И вижу у ребят прогресс. И, что самое главное, им это нравится. А значит, мы стараемся не зря.

«Болельщики часто спрашивают, когда «Спартак» станет чемпионом»

— За ветеранов еще играете?

— Конечно. Когда есть время и возможность, всегда с удовольствием приезжаю на матчи.

— А с любителями играть приходится?

— Да, само собой. Нашу команду ветеранов периодически даже приглашают в гости разные города, чтобы сыграть с какой-нибудь местной любительской командой.

— И среди любителей, конечно, наверняка много болельщиков «Спартака».

— Их везде много. Меня иногда по-прежнему даже узнают на улицах. И я всегда с удовольствием общаюсь с болельщиками, обсуждаю с ними спартаковские дела.

— И что они чаще всего у вас спрашивают?

— Хотят узнать, когда же «Спартак» станет чемпионом.

— А вы им в ответ?

— А что я могу сказать? Просто многие почему-то до сих пор думают, что я имею отношение к клубу, что работаю в команде. Приходится объяснять, что я давно не там и не знаю всего, что происходит внутри нее. Потому и прогнозы делать сложно — для этого надо быть вместе с коллективом. Хотя я, конечно, и сам надеюсь, что «Спартак» скоро станет чемпионом. Скоро — это в 2017 году. Так обычно и говорю болельщикам.

«В наше время зарплата была 10 тысяч долларов, сейчас - 300 тысяч евро»

— Есть что-то, что вас особенно раздражает в российском футболе?

— То, что футболисты получают огромные деньги, которые чаще всего не соответствуют их достижениям. Молодые ребята, которые еще ничего не выиграли, получают миллионы. Конечно, футбол в этом случае у них уходит на второй план и появляются новые интересы. Футболистов избаловали, и деньги эти они не зарабатывают, а именно получают.

— Есть ли выход из положения?

— Возможно, некий потолок зарплат помог бы исправить ситуацию. Если бы, скажем, были некоторые ограничения, но при этом существовали серьезные бонусы за различные победы и достижения. Это давало бы футболистам дополнительную мотивацию.

— Очевидно, негативную роль сыграл и лимит на легионеров…

— Да, безусловно. Многие игроки получают большие деньги в том числе и просто потому, что они — россияне. При этом большинство из них, на мой взгляд, даже не прогрессирует.

— В ваше время деньги ведь были совсем другие, но тоже немаленькие.

— Да, футболисты тогда, действительно, могли зарабатывать неплохие деньги — например, 10 тысяч долларов. Но это все равно были не заоблачные суммы, даже по тем временам. Сегодня же игроки могут получать по 200–300 тысяч евро в месяц. А потом мы удивляемся, почему случаются такие истории, как в Монако. Но мы же, получается, сами сделали так, чтобы молодые ребята не думали о футболе, а думали лишь о том, как бы заполучить контракт пожирнее. А потом уже можно и в футбол поиграть.

— Вы — бывший футболист и действующий бизнесмен. Не было желания податься в футбольные агенты и самому заниматься этими контрактами?

— Нет, поработать агентом мне не довелось. Но я не жалею. Это ведь довольно криминальный бизнес.

«Было предложение от «Байера», но травма не позволила»

— Кто был самым жестким защитником, против которого вы играли?

— Много таких было. Помню, всегда непросто было играть против Юрия Ковтуна и Сергея Штанюка из «Динамо», против Александра Шмарко из «Ротора», против Альберта Осколкова из ЦСКА… Бывало, что и доставалось, но это нормально. Все равно никто никого не боялся. Тем более, что и грязи никакой не было — всегда все в рамках честной, джентльменской игры.

— Ваше самое счастливое воспоминание о спартаковском прошлом?

— Одно из самых ярких — это, конечно, мое первое чемпионство в 1994-м году. Хотя, если честно, все чемпионские годы дарили сумасшедшие эмоции. Это было хорошее время. И, что интересно, чем большего мы добивались, тем больше хотелось выигрывать. Победы окрыляют. Хотелось еще больше работать.

— Наоборот тоже бывает?

— Да, бывает. Когда долго не выигрываешь, становится тяжелее настраиваться. Образно говоря, крылья уменьшаются и летать уже трудно. Уверенность тает, и футбол дается все сложнее.

— Где храните золотые медали чемпионата России?

— Дома, в ящике. Специального стеллажа для трофеев у меня нет. Просто все награды, разные памятные альбомы и вещи собраны в одном укромном месте. Честно говоря, никогда даже не задумывался о хранении, но вот теперь, пожалуй, подумаю. Может быть, действительно стоит организовать красивый стеллаж с медалями. Надо будет заняться этим в новом году!

— А в Европу в свое время могли уехать?

— Мог. После удачных игр в Кубке УЕФА, когда мы прошли «Аякс» и вышли на «Интер» в 1998-м, мною заинтересовался леверкузенский «Байер». Но после первой игры с итальянцами я окончательно порвал себе крестообразные связки и поехал на операцию. Так переход и сорвался. Жаль, ведь немцы уже были готовы подписать контракт, и, думаю, если бы все сложилось удачнее, Романцев не стал бы противиться и отпустил бы меня. Мне, конечно, очень этого хотелось.

«Хотел бы поработать тренером в «Спартаке»

— Вы рассказали о своей футбольной школе. За время ее работы уже поняли, чем отличается тренерская работы с детьми от работы со взрослыми?

— Акценты, конечно, приходится делать на разные вещи. Понятно ведь, что дети получают первые футбольные уроки в своей жизни, и им нужно освоить главное: обучиться ведению мяча, дриблингу, ударам и передачам. О физической подготовке речи пока здесь не идет. На данном этапе главное — техника. И это тоже бывает непросто, потому что техническая подготовка у ребят обычно довольно слабая. Многие даже передачу отдать не могут. Зато потом уже можно включать в тренировки тактику, подбирать игрокам позиции и амплуа…

— Раз вы продолжаете заниматься тренерской деятельностью, не задумывались о зарубежных стажировках? Многие молодые специалисты сейчас стараются постажироваться в какой-нибудь европейский клуб. А вы?

— Если бы работал со взрослыми футболистами, возможно, тоже постарался бы съездить на подобную стажировку. В чем преимущество такой поездки? Просто сейчас почти все футбольные тренировки — довольно стандартные, все они очень похожи между собой. Большинство тренеров работают в похожей манере. Именно поэтому многие молодые российские специалисты хотят съездить в Европу, надеясь подсмотреть там что-то новое, особенно в плане тактики. Футбол ведь не стоит на месте.

— А какие воспоминания остались от периода работы тренером в «Томи» в 2008-м — как раз со взрослыми футболистами?

— Работать в таких командах, конечно, намного тяжелее, чем в московских. Но попробовать было интересно, ведь «Томь» — это все равно очень высокий уровень, это премьер-лига. Кстати, условия работы там были очень даже неплохие. Между прочим, было прекрасное футбольное поле! Жаль, что не все тогда сложилось — помешало взаимное недопонимание с руководством клуба.

— А хотели бы вернуться к подобной работе?

— С удовольствием рассмотрел предложение, если бы оно поступило.

— Обидно видеть, что сейчас не чужие для вас «Шинник» и «Томь» столкнулись с серьезными финансовыми проблемами?

— То, что в регионах футбол становится никому не нужен, — проблема, родившаяся не вчера. Болельщиков, конечно, жалко — им-то этот футбол как раз нужен, и его поклонников в этих регионах немало. Но спонсоров найти очень тяжело, а руководители регионов не хотят тащить на себе клубы, если они не превращаются в прибыльный бизнес. А убыточным бизнесом никто не хочет заниматься. Мне будет жаль, если эти команды пропадут.

— Если продолжите заниматься тренерской работой, хотели бы в будущем стать тренером «Спартака»?

— Конечно, хотел бы. Но я реалист. Сначала надо показать себя в команде попроще. Но такая мечта, конечно, есть, и не только у меня. Как любой спартаковец, я хотел бы работать в команде.