Почувствуйте разницу

Решение контрольно-дисциплинарного комитета не дисквалифицировать Кевина Кураньи за удар Сергея Паршивлюка вызывало недовольство спартаковских болельщиков и главного тренера красно-белых Валерия Карпина. В качестве основного довода называется куда более суровое наказание Веллитона за столкновение с Игорем Акинфеевым. Sportbox.ru подробно рассматривает два упомянутых эпизода, а также нарушение Вагнера Лав на защитнике нальчикского «Спартака» Миодраге Джудовиче, и приходит к выводу, что все закономерно.

О справедливости решения в деле «Веллитон – Акинфеев» сказано уже очень много, и сколько бы ни обсуждалась эта тема дальше, каждый, что называется, останется при своем. По мнению Карпина, был создан опасный прецедент, а, возможно, просто была задана некая система координат футбольного права. Без подобного ориентира вообще ни одно законодательство существовать не может. Скажем, несколько столетий назад за воровство на Руси отрубали руку, а неверную жену забрасывали камнями. Сейчас такие меры кажутся дикостью, тогда же никому в голову не приходило возмущаться их несправедливостью. Раз уж КДК принял решение, что за умышленное нанесение тяжелой травмы полагается шестиматчевая дисквалификация, а не смертная казнь или почетный орден, это и следует взять за точку отсчета. При этом, по сути, ключевыми при определении меры наказания являются три фактора.

Фактор первый. Тяжесть последствий

Четкой градации травм, как это принято в юридической практике, на «тяжкие», и «средней степени тяжести», не существует, но все и так понимают, что имеется в виду. Когда дисквалифицировали Веллитона, особо отмечали, что причиной излишне сурового, как многим казалось, наказания является серьезность травмы Акинфеева и долгий срок лечения.

У Джудовича, напомним, диагностировали лишь ушиб и растяжение, а потому наказание было мягче. А генеральный директор ЦСКА, комментируя дисквалификацию Вагнера, отметил, что, будь повреждение черногорца серьезнее, армейцы не противились бы и более суровому наказанию. У Паршивлюка же история несколько иная. Поначалу, когда защитника увезли на карете «скорой» и диагностировали сотрясение мозга, казалось, что дело совсем плохо. Карпин сразу после матча недоумевал: «Говорят, если после травмы есть кровь, значит, это красная карточка, но судья действовал на свое усмотрение». Но не прошло и двух недель, как Паршивлюк поправился, принял участие в съемках развлекательного ток-шоу и пообщался с болельщиками в социальной сети. Это не отменяет сам факт нарушения и не говорит о том, что спартаковец вовсе не получил повреждения. Зато прекрасно отражает тяжесть того самого повреждения. Следуя такой логике, получается, что нарушение Кураньи «тянуло» на меньшее наказание, чем проступки бразильцев.

Фактор второй. «Кредитная» история

Под этим понятием КДК понимает наличие подобных нарушений в жизни футболиста в прошлом. В чемпионате России, разумеется. Тут все, вроде бы, просто, как в известном анекдоте про встречу с динозавром на Красной Площади. Либо история есть, либо – нет. У Веллитона она была, у Кураньи и Вагнера – нет. Поэтому спартаковский бразилец справедливо понес более суровое наказание. Хотя на деле оно оказалось таким же, как у Вагнера, который вообще впервые в карьере получил красную карточку за грубую игру – три матча. Напомним ,что впоследствии апелляционный комитет РФС сократил спартаковцу наказание вдвое.

Фактор третий. Умысел

Самый сложный, запутанный и труднодоказуемый. Ведь человеку в голову не залезешь. Регламент оперирует понятиями «использование чрезмерной силы и жестокости» и «умышленная грубость», которые тоже по-своему эфемерны. Как определить чрезмерно была использована сила или нет? Умышленно футболист грубил или не очень? Успевали ли Веллитон, Вагнер и Кураньи к мячу? Последний – да, первые двое - нет. Выходит, в двух случаях сила была использована сверх меры.

Хотел ли спартаковец повредить Акинфееву именно крестообразные связки, армеец сломать оппоненту ногу, а Кураньи – разбить голову? Разумеется, нет. Хотели ли они травмировать в принципе? На этот, самый главный, пожалуй, в нашем деле вопрос, во всех трех случаях никто не ответит.

Но стоит обратить внимание и на то, что было сразу после злополучных эпизодов. Да, пункта о заботе и взаимопомощи в регламенте не предусмотрено, и все же... За столкновением Веллитона и Акинфеева последовала, как говорилось в известном фильме, непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений между покидавшим поле на носилках армейцем и недовольным полученным предупреждением бразильцем. Не было никаких привычных в таких случаях реверансов и извинений и после матча. Более того, в первой же встрече за молодежный состав спартаковец вновь был удален с поля за атаку вратаря. Тогда как Вагнер сразу после игры пошел в раздевалку нальчикского «Спартака» и принес свои извинения Джудовичу, а Кураньи, поняв, что случилось, схватился за голову и первым делом подбежал к пострадавшему сопернику. Даже на желтую карточку он махнул рукой, как на само собой разумеющееся. Да, напрямую о наличии или отсутствии умысла это не говорит, зато подчеркивает человеческие качества и то, насколько человеку привычно оказываться в подобной ситуации.

О том, справедлив или нет российский футбольный суд, спорить будут еще долго. Вот только в чем ему не откажешь в этом году, так это в последовательности решений. Может быть, впервые за последние годы.

Мария Маркова, Sportbox.ru