«Моя цель – клуб бундеслиги». Два раза приехать в «Зенит» и вернуться в Германию

Михаил Проничев – из тех воспитанников московского «Спартака», которые не закрепились в первой команде. Нападающий пробовал выстрелить в костромском «Спартаке», затем в ЦСКА-2, после – в «Красной Пресне» и «Локомотиве». В 1990 году Проничев уехал в Берлин и больше не возвращался в российский футбол. Играл за берлинское «Динамо», которое в 80-х выиграло 10 чемпионатов ГДР подряд. Википедия говорит, что победы были связаны с высоким покровителем в Штази – тайной полиции Восточной Германии. После падения Берлинской стены клуб стал никому не нужен, а Проничев завершил карьеру в низших дивизионах из-за травм.

В ноябре 1997 года в Берлине у Михаила родился сын Максимилиан. В 16 лет Макс, прошедший немецкую систему подготовки, подписал трехлетний контракт с «Зенитом». Летом 2017 года он отказался его продлить и вернулся на родину. В Германию.

– Переезжая в Германию, отец не знал, что его будет ждать здесь, не имел ни малейшего представления. Помог характер – в быту и на футбольном поле. Еще до моего рождения он хотел, чтобы сын стал футболистом. Ребенком я часто пинал мяч вместе с ним. В первой команде оказался уже в 5 лет. Папа постоянно помогал мне советами, подсказывал, как лучше сыграть и продолжает делать это сейчас. Отчасти это мотивационный момент для меня. Папу знают, значит я должен быть лучше других и постоянно доказывать. 

– Контакты отца часто помогали?

– Он многих здесь знает, но без собственного труда я не сделал бы имя в немецком футболе. Независимо от контактов должен был показывать себя. Если футболист ни о чем, то никакие контакты не помогут. Даже если бы он пытался просить за меня, то его бы не послушали. В Германии связи не так важны, как в России.

Аренда из «Зенита» в «Шальке» была по линии «Газпрома»

– Ваши, немца по менталитету, первые наблюдения после переезда в Россию.

– Был часто в России и раньше – у меня много родственников в Москве, поэтому знал, куда ехал. Менталитет действительно другой, но за пару месяцев мне удалось ко всему привыкнуть. Считаю себя россиянином, поэтому воспринимал это как возвращение домой.

– Как появился вариант с «Зенитом»?

– Позабивал в юношеской сборной России, и меня начал вести «Зенит». Переговоры прошли очень быстро, потому что тогда там был немецкий спортивный директор Дитмар Байерсдорфер. Были еще приглашения из Германии и других стран, но решил переехать в Петербург.

– При подписании контракта с «Зенитом» оговаривалась роль в клубе?

– Конечно, это нормальная практика, но дело в том, что через два дня после моего перехода спортивный директор ушел. Понятно, что в 16 лет не мог рассчитывать на место в основе главной команды, поэтому был рад и сезону в молодежке. Там все были старше меня – 20-22-летние ребята. Это полезный опыт и хорошая возможность прогресса.

– «Адаптация прошла успешно, в молодежке получал полезный опыт, все было круто». С чем связано возвращение в Германию после успешного сезона?

– (Смеется). В первую команду было сложно попасть, а второй год в молодежке я не хотел играть. Решил, что лучше переехать в Германию в аренду и играть там.

– Пришли к руководству и сказали: «Хочу в аренду»?  

– Обсуждали со спортивным директором такую возможность. Им был голландец Хенк ван Стее. Он предложил мне и Гасилину вариант с «Шальке» – отличное место для развития.

– Аренда в «Шальке» была организована по линии «Газпрома»?

– Да. 

 Если убрать «Зенит-2», то куда пойдут 20 молодых ребят?

– 15 голов в 21 игре за юношескую команду «Шальке». Почувствовали себя дома?

– Российский футбол действительно другой. Я прошел немецкую школу и привык к местному футболу. А в России мне нужно было перестраиваться. Вроде привык к российским полям за последний год в «Зените-2». Можно сказать, забыл, как выглядит трава… Хотя на стадионе в «Химках» (играли там с «Динамо») газон был супер, но это исключение. Искусственные поля замедляют игру. Кстати, еще одно важное отличие заключается в том, что в Германии играют в атакующий футбол. Здесь обороняются качеством, а не количеством. А в ФНЛ практически все игры идут от обороны, борьба – и только борьба. 

– У вас пошло в Германии, но вы вернулись в «Зенит». Все из-за обещания пройти предсезонку с первой командой?

– Да… Может, и следовало тогда остаться в Германии. Думаю, нужно было оставаться, но решил вернуться. Сказали, что поеду с первой командой, но я понимал, что играть все равно не получится. Опять же. Молодому нелегко, когда за три года приходит три новых тренера и три спортивных директора.

– Что запомнилось из межсезонки с первой командой?

– На самом деле я уже был на сборах с ней в 16 лет. Они меня поразили больше, чем сборы следующим летом после возвращения из «Шальке». Тогда в «Зените» было много звезд – Халк, Гарай, Тимощук, Аршавин, Кержаков. С такими профессионалами приятно тренироваться и учиться у них. Каждый молодой мечтает об этом.

– Как себя вел Халк?

– Как профессионал. Всегда был добрым и вежливым, постоянно улыбался. Хорошо относился к молодым.

– После межсезонки вас отправляют готовиться со второй командой. Ваша реакция.

– Каждый молодой хочет сразу заиграть в основе, но нужно быть реалистом. Меня не задело это решение, поскольку в первую очередь я стремился получать игровую практику. Гораздо лучше играть в «Зените-2» каждые выходные, чем находиться в первой команде без игровой практики. Это был очень интересный сезон, кстати, мой первый во взрослом футболе.

– Луческу сказал, что «Зенит-2» вообще не нужен.

– Обсуждали это с ребятами. Однако не придали этой реплике большого значения. Если бы Луческу хотел подтягивать кого-то из «Зенита-2», то брал бы футболистов в первую команду и все. Что мешает ему обсудить кандидатуры с Радимовым и забрать интересующих игроков? А если убрать «Зенит-2», то куда пойдут 20 молодых ребят, которые сейчас в нем играют?

– 27 матчей – 3 гола в ФНЛ. Что пошло не так?

– Во-первых, играл на разных позициях, вообще мне привычнее играть центрального нападающего, но тренер использовали меня инсайдом и под нападающими. Во-вторых, был не всегда хорош в реализации. Должен был забивать под десять голов, но сам виноват. С другой стороны для 19-летнего неплохо забить 3 гола и отдать 5-6 голевых передач. Я был частью сильной команды с высокой конкуренцией и получил ценный опыт в «Зените-2». 

Зенит-2 – Сибирь. 1:0. Максимилиан Проничев

Если в Германии я попрошу назвать состав «Краснодара», то не назовут ни одного футболиста

– ФНЛ – это хорошо или не очень?

– Для молодого до 20-21 года провести сезон-два – это хорошо. Можно набраться опыта с крепкими соперниками. Там много бьются. Если ты старше, то нужно уже играть в премьер-лиге.

– «Один-два года – это хорошо». Но вы выбрали фарм-клуб «Герты». Почему?

– Не захотел оставаться там на второй год. Это непросто. Много перелетов, искусственные поля… Провел там год, многому научился и очень рад этому, но нужно было идти дальше. Контракт закончился, нужно уходить в Европу. Если бы я подписал новый договор с «Зенитом» на три года и не заиграл бы в первой команде или в другой хорошей русской команде, то мои шансы вернуться в Европу упали бы до нуля. После окончания контракта мне было бы 23 года – это уже серьезный возраст.

– Деньги не были весомым аргументом остаться в Петербурге?

– Я бы не был сейчас в Германии, если бы они стояли на первом месте.

– Ваши партнеры по прошлому сезону в «Зените-2»: Гасилин в «Амкаре», Чернов в «Тосно», Бавин в «Урале», Долгов в «Анжи». Не кажется, что у вас было бы больше шансов попасть в большой футбол в среднем российском клубе, даже аутсайдере, чем через фарм-клуб «Герты»?

– Может быть, я и попал бы туда, находился в заявке. Но кто из ребят, которых вы перечислили, играет регулярно? Только Бавин и Чернов. А сколько им лет? Бавину – 23, Чернову – 25. Конечно, им нужно играть в командах РФПЛ, если они хотят выйти на высокий уровень. Но важно именно играть, а не сидеть. В Германии на скамейке сидит 7 человек, а в России – 11, как в Италии. Сидят 11, а выходят трое. Так можно сидеть в каждом туре.

Важный момент. На российских середняков и аутсайдеров вообще не смотрят в Европе – насколько я могу судить, находясь в Германии. Смотрят на «Зенит», «Спартак», ЦСКА, половина знает про «Краснодар». 

– На всех, кто играет в еврокубках.

– Да, но если я попрошу назвать состав «Краснодара», то не назовут ни одного футболиста. Это реальность. Половина не назовет и игроков «Зенита», потому что там сейчас нет звезд. Скажут, что много аргентинцев, но по именам… Вряд ли. О них в Германии пока не слышали. Если говорить о других клубах – «Анжи», «Урал», «Тосно» – об их существовании вообще не знают. 

Для меня «Герта» не является фарм-клубом. Меня бы не взяли во вторую команду без перспективы выступления в первой. В противном случае «Герта» не заплатила бы за меня «Зениту» – по правилам ФИФА клуб обязан заплатить неустойку за футболиста младше 23 лет. Без реального интереса немцам это было бы не нужно, поскольку каждый год академия дает много талантов, которым тоже нужна игровая практика. 

– После возвращения в Германию вам будет сложнее попасть в молодежную сборную России. Это не так важно?

– В первую очередь концентрируюсь на выступлении за клуб. Согласитесь, если ты будешь в основе в немецком клубе бундеслиги в 22-23 года, а тебя не позовут в сборную России… То я не знаю. 

– То есть вы бы хотели, чтобы позвали?

– Да, ведь у меня есть русский паспорт, а немецкого – нет. И никогда не было. В 15 лет я был на сборах со сборной Германии U-15. Перед товарищеской игрой с Кипром меня спросили: «У тебя есть паспорт?» Я сказал: «Только русский». После этого я стал играть за юношескую сборную России.

– Вы реально считаете, что сможете через год-два попасть в основу клуба бундеслиги?

– Даже вторая лига в Германии – это круто, она очень популярна. Все зависит от меня. Сейчас мне 20 лет, через 2 года уже нужно выходить на пик. А когда еще играть? В 26? Нужно стараться раньше. Если клуб дает шанс, то нужно его использовать. У меня есть цель – и я уверен, что могу ее добиться.

* Соцсеть, признанная в России экстремистской