Улли Вегнер: «Хука «слили» в бою с Поветкиным ради боя с Кличко»

77-летнего Вегнера без преувеличений можно назвать легендой! За его спиной 20 лет тренерской работы в любительском боксе (его подопечные выиграли в общей сложности 150 медалей разной пробы на Олимпиадах, чемпионатах мира и Европы) и почти 30 лет сотрудничества с профессионалами из промоутерской компании Sauerland Event. Там под его началом пояса престижных федераций завоевали немец армянского происхождения Артур Абрахам, немец Свен Оттке, немец боснийского происхождения Марко Хук, кубинец Пабло Эрнандес, норвежка с колумбийскими корнями абсолютная чемпионка мира Сесилия Брекхус и другие.

— Господин Вегнер, вы человек с богатейшим тренерским опытом. К чему должен стремиться каждый наставник?

— К тому, чтобы боксеры не только мечтали о достижениях, но и с твоей помощью воплощали их в жизнь. У нас всех есть мечты. И у меня они были всегда... Но самое главное, что я осознал за многие годы, — всегда нужно стремиться к достижениям мирового уровня.

«Учился влезать в душу спортсмена»

— За счет чего добиваетесь этого?

— Боксёра нужно не просто обучать, а воспитывать. С помощью познаний в областях психологии и педагогики следует помочь спортсмену определиться с целью и двигаться к ней. В этом и состоит тренерская задача и даже, если хотите, миссия. А кроме того, мы должны готовить ребят к жизни после завершения боксёрской карьеры. Им нужно дать понять, что на боксе все не заканчивается.

— Тренер также обязан работать над собой?

— Я постоянно учился и учусь тренерскому ремеслу. Подсматривал у многих умудрённых коллег. И не только из бокса, но и других видов спорта — легкой атлетики, фигурного катания. При этом всегда сохранял собственное представление о движении вперед. Заимствовал у коллег подходы и принципы, главным образом, психологические, внимательно следил за тем, как они заглядывают в душу спортсмена, влезают в нее. Это необычайно важно. А далее приобретенный опыт  адаптировал к специфике бокса.

— Не потому ли легендарными стали ваши мотивирующие высказывания между раундами, известные из телетрансляций?

— Да, но я их не делал специально. Даже не замечал, что произношу эти слова. Все происходило естественным образом. Жил и живу свой жизнью - таким вырос. С детства, со школы старался быть лидером. Например, в школьной футбольной команде был капитаном, хотя и не самым лучшим игроком. Мой друг играл куда лучше, но в спорте вершин не достиг. А обладай он моим честолюбием, стал бы великим.

— Как пришли в бокс и стали тренером?

— Родился я в 1942 году в Шеттине. Под конец войны, в 1944, мы переехали на хутор, спасаясь от голода и бомбежек. Кстати, там в возрасте шести лет я на ферме ухаживал за десятью коровами. Позже получил рабочую специальность, но мечтал попасть в спортивный клуб армии. На тот момент уже восемь лет играл в футбол на уровне города и входил в команду округа. Но никогда бы не попал на флот, если бы не мой дядя. Он в 1933 году участвовал в рабочем движении, преследовался нацистами и даже несколько лет отсидел в концлагере. Благодаря ему уже в ГДР я стал кандидатом в партию (действительно верил в то государство) и в итоге, оказался на флоте. Там за шесть недель прошел курс молодого бойца, а затем попросился в спортивную роту. И хотя на тот момент не занимался боксом (только наблюдал, как это делают в школе мои товарищи), провел спарринг и был зачислен в спортроту в Ростоке. Поначалу и тренер, и многие мои сослуживцы посмеивались над тем, что футболист переквалифицировался в боксеры. Но в итоге я провел на ринге 176 боев. При этом не боялся самых дерзких вызовов. Едва ли не в первом поединке мне предложили выйти против человека с опытом 250 выступлений. Да, я ему проиграл, но мне сказали, что смотрелся неплохо. Хотя сам знаю, что не очень.

А когда мне исполнилось 27 лет, тренер подошел со словами: «Пик твоей формы минул, теперь станешь моим помощником».

 «В нашем деле самое важное — психология» 

— Другими словами, вы как бы и не планировали стать тренером, а скорее так случилось?

— Точно не могу ответить на этот вопрос. Скажем так, с одной стороны, я вообще обожал спорт, а все остальное было второстепенным. А с другой, это был просто случай, когда тренер предложил стать его помощником. 

— Насколько боксерский опыт помог в тренерской работе?

 — Благодаря карьере я сделал немало выводов о том, чего не следует делать. Этот опыт невероятно помог в тренерской работе. Понял важность психологии. Ведь именно благодаря ей одержал большинство своих побед. 

— И никогда не сожалели, что не посвятили свою жизнь футболу?

 — Думаю, что в футболе я бы не добился таких успехов, хотя меня постоянно нахваливали. Но в футболе мне бы просто не хватило таланта. Правда, я был очень амбициозным, а честолюбие давало ощутимые толчки к движению вперед. Например, мой друг мог сотню раз чеканить мяч, а я только 20. Мне с трудом давался десятый класс школы, но я лез из кожи вон, стараясь стать лучшим. После уроков по два-три часа просиживал над учебниками.

А еще была история со Свеном Оттке, который ни за что не хотел переходить в профи. Я сумел его убедить исключительно благодаря настойчивости, честолюбию и напору. К любому другому тренеру он ни за что бы не пошел. Не скажу, что обладаю какими-то необыкновенными талантами, но всегда был невероятно честолюбив. Амбициозность — очень важное качество. Именно благодаря ей становился капитаном различных футбольных команд и стал успешным тренером по боксу.

«12 раундов с точки зрения тренера куда интереснее, чем бои любителей» 

— Сложно переквалифицироваться из тренеров любителей в наставника профессионалов?

— Очень просто. У нас в ГДР давалось отличное профессиональное образование. Основное отличие состоит в том, что в профессиональном боксе, в отличие от любительского, огромную роль играют стратегия и тактика. А дистанцию в 12 раундов наш любой любитель мог запросто пройти. Бывало, что в месяц проводили по четыре-пять турниров по всему миру, а на каждом из них — по четыре-пять боев. Скажем так, как минимум, выходили на ринг во вторник, среду, пятницу и воскресенье. При этом, каждый раз против неизвестного соперника. 

— Ваши боксеры быстро адаптировались к профессиональному боксу?

— Например, Заэурланд ни за что не хотел выпускать Свена Оттке на первый чемпионский бой против Чарльза Брюера после 13 поединков в профессионалах. Целую неделю умолял его: «Вильфрид, у моего парня за плечами 335 любительских боев, он трижды участвовал в Олимпиадах и при этом как профи лучше, чем был любителем». И уговорил, а Оттке стал моим первым чемпионом-профессионалом. Кстати, при все своей прижимистости, Оттке в знак благодарности подарил мне кабриолет, на котором до сих пор езжу. Свен также настоял на получении мною 10 процентов от своих спонсорских выплат.

— Какой бокс вам интереснее - любительский или же профессиональный?

— Тренеру куда интереснее бои в 12 раундов. Например, бывает так: первые четыре раунда боксер проигрывает. Затем получает еще неплохо в восьмом, но зато в одиннадцатом нокаутирует соперника. Такая победа достигается исключительно за счет стратегии. Кроме того в профессиональном боксе совершенно иная среда. Чего стоит только выход на ринг! А публика! А все эта шумиха и трэштокинг!

«Не представляю, как Абрахам выстоял со сломанной челюстью»

— Как считает, мы еще увидим Абрахама на ринге?

— Нет, не думаю. Он очень разумно инвестировал заработанные деньги. И для проведения еще одного боя ему пришлось бы тренироваться необычайно усиленно. А это у него уже не получится. Подготовка к последним боям складывалась весьма непросто, а на турнире Super Six он меня сильно разочаровал. Честно говоря, у него уже нет качеств, способных принести успех при нынешнем подходе к делу. Деньги имеют для спортсмена и обратную сторону. Однако следует отдать Абрахаму должное — в нашем сотрудничестве он всегда проявлял себя человеком, пытающимся раскрыть свой потенциал. Но турнир Super Six… Об Артуре я бы мог написать книжку.

Чемпион WBO во втором среднем весе Артур Абрахам и его наставник Улли Вегнер / Фото: © Анна Мискес-Петренко

— Можно ли назвать бой Абрахама с колумбийцем Эдисоном Мирандой самым кровавым поединком с участием вашего боксера?

 — По ходу боя вообще не знал, что у него сломана челюсть и не хотел, чтобы он уступил титул по очкам. Врач у ринга настаивал на прекращении боя, а я — на его продолжении. Однако доктор мог лишь давать рекомендации, а решение оставалось за мной и рефери. Как правило, если врач говорит «все», тренер и рефери следуют его совету. Но не могу ответить на вопрос, как Абрахам в том бою достоял до конца.

— Как после боя Абрахам отнесся к вашему решению, принятому в его углу? Не обижался, что вы его, как бы, бросили на произвол судьбы?

— Скажу так, в тот день Артур добился того, чего он, возможно, никогда бы не достиг. Он стал звездой! Думаю, что за это он благодарен мне по гроб жизни. Клянусь, что просто не знаю, как он тогда вытерпел. Я прилагал максимум усилий, убеждая рефери и врача. При этом, еще долгое время после боя терзался муками совести. А еще в связи с этим на меня подали в полицию пять-шесть заявлений в связи с нанесением тяжких телесных. Однако врач у ринга профессор доктор Бир заверил в своей публикации в журнале Fokus, что травма не представляла угрозы жизни, а в результате перелома нерв атрофировался. После этого все заявления из полиции забрали. А я уже было и адвоката нанял… Тогда очень рисковал своей многолетней тренерской карьерой. Не поверите, но тогда рисковал не только Абрахам, но и все мы. Будь еще жива моя мать, она, наверняка бы, схватилась за голову: «Что за черствого человека я воспитала!. А я все жизнь повторяю: «Лучше внешнее уродство, чем внутри». И это принцип мне немало помог в жизни, в самые трудные моменты.

Чемпион WBO во втором среднем весе Артур Абрахам готовится к бою с мексиканцем Жильберто Рамиресом под руководством Улли Вегнера. / Фото: © Анна Мискес-Петренко

«Хука Зауэрланд просто «кинул»

— Что думаете о карьере Марко Хука после ухода от вас в 2014 году?

— Он был отличным парнем, которого следовало воспитывать и вести. Он «продуманный» и талантливый. Но его нужно конкретно обучать и указывать путь, тщательно изучать, что у парня на душе. Против Поветкина он однозначно не проиграл, но Sauerland Event «кинули» его. Выстави судьи ничью, думаю, он бы без проблем пережил это. Но когда фактически берешь верх над олимпийским чемпионом, чемпионом мира и Европы, а тебя «кидают»… Это приносит разочарование всей твоей жизни! 

Да, Поветкин являлся исключительным боксером-любителем. А Хука подставили лишь ради боя Поветкина с Владимиром. Но ведь Александр боксировал бы с ним и в том случае, если бы в проигранном бою ему отдали не победу, а ничью. Мне очень хорошо известно, что после того поединка творилось на душе у Хука. И почему он на дух не переваривает Калле Зауэрланда. Мне даже вспоминать об этом больно. Ведь этот парень с 15 любительскими боями задал трепку столь титулованному спортсмену.

Фото: © Григорий Вершкайн

— Но ведь похожая история произошла в бою Хука с Лебедевым, только в его пользу.

— Хук победил Лебедева с минимальным преимуществом. И я немало гордился хорошим выступлением Марко. Думаю, что Хук совершил большую ошибку, уйдя от меня. Не знаю, смогли бы мы с ним победить Александра Усика, но он точно выглядел бы в том бою куда солиднее. Правда, Усик — феноменальный боксер.

— Другими словами, у Хука и тогда не было шансов против украинца? 

— Думаю, что были бы, и неплохие.

Хук обругал Усика по-русски и начал потасовку

— Ваше мнение о друге Усика Василии Ломаченко? Его потенциала хватит, чтобы стать легендой?

 — Это невероятный, особенный, феноменальный боец... С таким боксерским арсеналом и способностями легендой стать возможно.

«Целованная Пулевым журналистка удалилась вполне довольной»

— Продолжаете сотрудничество с болгарским супертяжем Кубратом Пулевым?

 — Да. Последний отпуск проводил в Лас-Вегасе и под конец даже немного поработал в его тренировочном лагере. Он выкупил себя у Зауэрландов. Сейчас Кубрат стал зрелым и мудрым. Пулев хочет, чтобы я привел его к чемпионскому титулу.

Крепкая дружба или секс-домогательство? Как Пулев целовал журналистку

— А что за история приключилась, когда после боя в Америке Пулев поцеловал в губы журналистку? 

— Раздули эту историю. Это же Америка! После той победы Кубрат пребывал в эйфории. Ведь в связи с тем боем он ощущал мощное психологическое давление. После поединка он дал интервью, пребывая в добром расположении духа, а на прощание просто поцеловал журналистку. Увидев это, я перепугался не на шутку. Однако журналистка удалилась, вроде бы, всем довольная. На этом все эта история для меня завершилась. Кстати, она тусила и на вечернике после шоу. У Пулева же случилось какое-то минутное затмение… Больше по этому поводу ничего не скажу.