Иван Черезов: Посмотрел на ногу – и понял, что сезон закончен

Трехкратный чемпион мира Иван Черезов, получивший в четверг тяжелую травму ноги в ходе летнего чемпионата России и доставленный в тот же вечер из Уфы в Москву, в интервью «Спорт-Экспрессу» рассказал о повреждении, предстоящей операции и перспективах восстановления.

- Вы уже имели возможность увидеть в интернете, насколько сильно переживают за вас болельщики и до какой степени их шокировало известие о вашей травме. Для некоторых словосочетание «летний биатлон» стало отныне ругательным.

- Да нет, летний биатлон тут ни при чем. Мне кажется, что случаев, подобных моему, в нем вообще никогда раньше не было. Случайность чистой воды. Во время индивидуальной гонки я уходил на спуск, на тот участок трассы, где можно толкаться и руками, и ногами, набрал хорошую скорость и не заметил, что палка соскользнула и пошла под роллер... Ничего критичного в этой ситуации не было: во время тренировок такое случается сплошь и рядом. Просто обычно ломается палка. Но мне не повезло: маховый рычаг был большим, нога расслаблена, вот ногу и развернуло на большой скорости.

- Кроме ноги не пострадало ничего?

- Ободрал об асфальт руки, локти, колени, но это так, по мелочи. В момент падения даже не почувствовал этого. Первым делом посмотрел на ногу, увидел, в каком положении ступня, и тут понял, что для меня сезон закончен. Не скажу, что была сильная боль. Больно было разве что от понимания, сколь длительное лечение мне теперь предстоит.

- Вы сказали, что сразу после падения сильнее всего сожалели о той работе, которая была сделана летом, она была особенной?

- Да. Еще после Олимпийских игр в Ванкувере наш тренер по стрельбе Андрей Александрович Гербулов свел меня с Сергеем Чепиковым. Но все сложилось таким образом, что совместной работы в первый год после Олимпиады у нас с Чепиковым не получилось, несмотря на то, что он был привлечен к работе со сборной как один из консультантов. Тогда в команду пришел совершенно новый тренерский коллектив, и все мы работали только с ним. А в этом году я четко понимал, чего хочу и как вижу работу. Созвонился с Чепиковым еще зимой, мы обговорили все детали. Тренеры сборной поддержали мою идею. Как и руководство СБР.

- Что позволило вам сделать вывод, что эта работа дает хороший результат?

- Работать мы начали с мая, а в июне в Москве состоялось углубленное медицинское обследование. И я впервые обратил внимание на то, что мое функциональное состояние изменилось. Повысился максимальный пульс — таких показателей у меня не наблюдалось пять или шесть последних лет. Соответственно, я стал легче переносить работу на высоком пульсе, быстрее восстанавливаться. Лучше чувствовал себя и на соревнованиях, в которых успел принять участие летом в Норвегии и Германии. Вот все это и убедило меня в том, что работа идет в правильном направлении. И тут — такое обидное падение.

- Насколько быстро вас доставили в клинику?

- Я довольно долго оставался на трассе, поскольку упал на той части, которая располагалась достаточно далеко от стадиона. Меня хотели поднять, но я никому не разрешал себя трогать. Вот и лежал на асфальте, ждал, пока подъедет «скорая». Я очень благодарен врачам той клиники, в которую меня доставили в Уфе, и всему ее персоналу. Все необходимое было сделано очень быстро и хорошо. И снимки, и сустав мне вправили. Врач сделал это одним движением. Потом еще раз отправил меня на рентген, который показал, что все кости идеально встали на место.

- Правда, что вас пытались убедить оперироваться не в России?

- Такая возможность действительно обсуждалась как один из вариантов дальнейшего лечения. Пока диагноз был до конца неясен, люди старались предусмотреть все возможное. Я же рассудил просто: моя операция, по меркам спортивной травматологии, не самая сложная, скорее — даже рядовая. Специалисты в клинике прекрасные, хирург с колоссальным авторитетом в спортивной среде, поэтому лишний раз переносить транспортировку и неизвестно к кому ехать совершенно ни к чему. Думаю, что все будет нормально.

- В вашей карьере раньше случались столь тяжелые травмы?

- Никогда. Поэтому я немного растерялся. Вид спорта у нас такой, что тренироваться приходится круглый год. Любой — даже незначительный — перерыв немедленно влияет на результат. А мне в течение месяца вообще, как я понял, нельзя будет давать ноге нагрузку, после чего начнется восстановление, которое может занять непонятно сколько времени. Рассчитывать на возвращение в сборную в этом сезоне при таком положении вещей не приходится. В лучшем случае смогу выступить на чемпионате России в самом конце марта.