Алексей Зинин выпустил книгу «Разоблачение игры. О футбольных стратегиях, скаутинге, трансферах и аналитике», где рассказал, как, на его взгляд, должны функционировать футбольные клубы на примере работы спортивным директором «Краснодара», главой спортивного департамента «Локомотива», руководителем пресс-службы «Спартака» и трансферным консультантом многих клубов РПЛ.
В интервью «Матч ТВ» Зинин рассказал, почему сорвались переходы в «Локо» Мертенса и Бакки, «Краснодар» не заинтересовался Салахом, а ЦСКА скрывал загулы Жо.
– В «Локомотив» вы пришли в день подписания Сенияда Ибричича?
– Да, я вышел на работу в тот день, когда Ибричич прилетел на переговоры. Мы вписались в сумму, выделенную клубом, но убежден, что за те деньги можно было взять более качественного игрока без серьезных ограничивающих качеств. Ибричич — футболист с набором ярко выраженных плюсов и ярко выраженных минусов.
Это игрок, который должен получить мяч у входа в штрафную и разобраться: обыграть, отдать или пробить. А тренер Красножан требовал от Ибричича играть на качествах, которых у него нет: единоборства, подкаты, выгрызание мячей, перекрывание зон. С плеймейкерами (как и с вратарями, художниками и поэтами – людьми тонкой душевной организации) нужно обращаться бережно, а его после матчей критиковали и в итоге психологически загнали.
– Когда вы договорились о переходе в «Локомотив» Карлоса Бакки?
– Май–июнь 2011-го – переходный период между Красножаном и Коусейру. Бакка обошелся бы «Локомотиву» два с половиной миллиона долларов. Годовая зарплата – четыреста двадцать тысяч долларов. У меня одно время даже хранился его неподписанный контракт.
Мы все согласовали, оставалось только назвать Карлосу дату медосмотра в Риме. Он уже сидел на чемоданах – все предварительные документы и официальный трансфер были подписаны по факсу. Но один человек в руководстве «Локомотива» дал команду: «Мы этого игрока брать не будем». Переубедить не удалось.
– Как тот человек аргументировал отказ?
– Человек накануне посмотрел матч АПЛ, увидел, как там играют на втором этаже и утром приговорил Бакку: «Как с таким ростом и с такими физическими данными он будет забивать головой?! Это архаизм. Там нет будущего для «Локомотива».
– Фелипе Кайседо больше соответствовал?
– Да, но я считал целесообразным взять обоих и сложить из них атакующий дуэт. Кайседо, к слову, очень мощно начал, назабивал большим клубам. Мы заплатили семь миллионов, а через два месяца нам давали за него десять.
Жаль, что он не реализовал весь свой потенциал и смазал концовку своего пребывания в «Локо» – но только потому, что играл не в центре нападения, и не в схеме 4-4-2, а на фланге полузащиты в схеме 4-5-1, с большим объемом черновой работы. В роли центрального нападающего тогда использовались купленные после моего ухода Павлюченко и НДойе (форварды достойные, но зачем было создавать такой уровень конкуренции). Плюс – у Кайседо было несколько конфликтов с руководством клуба и он был слабо мотивирован, хотел уехать.
О еще одной проблеме мне впоследствии рассказал сам Кайседо. Поменялся тренировочный процесс, появились большие паузы между упражнениями, а в наших осенне-весенних условиях нельзя стоять на холоде с такими мышцами, как у Фелипе. Из-за этого у него пошли надрывы.
– А кого «Локомотив» взял именно вместо Бакки?
– Ограничились Кайседо. Бакки изначально не было в наших списках. Агент предложил человек сто пятьдесят из Латинской Америки, а мы стали просматривать тех, у кого хорошая статистика. Из четырех человек выбрали Бакку – за гениальные открывания, очень хороший рывок и классное исполнение. Реализовывал три момента из четырех. Хотя он играл в колумбийском чемпионате, где много разряженного пространства, было ощущение, что он будет ловить свои моменты и в более плотных условиях.
– Когда Дрис Мертенс был ближе всего к «Локомотиву»?
– Летом 2013-го. Я уже не работал в «Локо», но знал, что ПСВ нуждается в деньгах, через общего знакомого вышел на агента Мертенса и спросил: «Готов ли игрок ехать в Россию? И какая цена?» – «Да. Восемь миллионов евро». Мы с моим партнером стали искать варианты. «Локомотив» откликнулся и сделал конкретное предложение, согласовал трансфер с ПСВ, по электронной почте предварительно договорился о зарплате с Мертенсом. Дрис должен был пройти медобследование, прилететь и подписать контракт.
Мы постоянно были на связи. В день, когда Мертенс должен был получать российскую визу, он вышел на связь и сказал, что получил предложение от «Наполи» и намерен его принять. Я спросил: «Есть ли у «Локомотива» хоть какие-то шансы побороться?» – «Никаких. Финансы не имеют значения». Выбрав «Наполи», а не «Локо», он потерял, по-моему, 4,4 миллиона евро с зарплаты за четыре года и подписной бонус – то ли полтора, то ли два с половиной миллиона. Я чуть позже написал ему смску: «Значит, я в тебе не ошибался. Удачи тебе!», а он написал, что обязательно станет лучшим игроком серии А.
– Впервые вы заметили его в составе «Утрехта»?
– Да, когда просматривал Вейналдума для «Локомотива. Январь 2011-го. Мертенс очень креативный игрок, а у него еще и бойцовский характер, что при его созидательно-игровой ментальности является уникальным качеством. Ольга Юрьевна Смородская тогда помогла договориться с президентом «Утрехта», но пообщавшись о потенциальном трансфере с тогдашним тренером «Локо» Юрием Красножаном я от идеи покупки Мертенса отказался. Юрий Анатольевич мыслил с позиции: как не пропустить и как не проиграть: «Мертенс не опускается, в защите задействован слабо, единоборства не ведет, – говорил он. – У нас есть Игнатьев, который в этом плане наголову сильнее». Мертенс совершенно для другой командной психологии, он для тренеров-победителей, которые мыслят материями: как забить и как выиграть.
Видя, что происходит с Ибричичем, я понял, что Красножан не будет подстраиваться под Мертенса, наоборот, будет подгибать игрока под себя и мы, потратив большие деньги, приобретем проблему, а не возможность.
– Из-за этого же Красножан не задержался в «Анжи»?
– У него была похожая история с Это’О. Ключевые требования Красножана к нападающему: перемещаться без мяча в оборонительной работе, загонять защитника соперника в определенные зоны при развитии чужой атаки. Так и кричал Это’О: «Левее! Правее! Загоняй в эту зону» Наконец Самюэль остановился: «Я не понимаю, для чего меня купили за такие деньги. Возьмите легкоатлета – пускай он бегает. А я пойду в «ПСЖ» играть в футбол». У него был вариант с Парижем.
– Почему российские клубы не купили Обамеянга?
– По многим топ-игрокам были периоды, когда они могли оказаться в России. Хамес Родригес, Гуарин, Отаменди, Кулибали, Мангаля. Не стоит за это критиковать клубы. Они живут в своей парадигме, часто идут за намеченными игроками и не готовы переключаться на новые вводные.
Вообще взять большого игрока сложно, но не настолько как кажется. Просто их нужно брать на определенной стадии, пока они не раскрылись до конца.
Вот возьмем пример Классона. Он уже был готов покинуть Швецию, но на него претендовали клубы уровня «Майнца» и «Кьево». И нам удалось выиграть у них конкуренцию, но если бы он выбрал Германию и Италию, то сейчас там уже перешел бы в клуб топ-уровня. Сегодняшнего Классона «Краснодар» купить бы уже не смог. Потому что сейчас его хотят купить клубы уровня АПЛ и деньги фигурируют раз в 6-7 больше, чем были, когда мы его покупали из «Эльфсборга».
– В книге вы писали, что переговоры с Классоном длились полтора месяца. Почему так долго?
– «Эльфсборг» просил за него 3,85 миллиона евро. Это нереальные деньги – я его оценивал в полтора миллиона. Но агент не был заинтересован в переходе. Сам игрок не хотел ехать в Россию. Его девушка категорически не хотела ехать в Россию. Не было ни одного союзника. Пришлось вести работу по всем направлениям.
Это была долгая кропотливая работа всего клуба. В итоге Витя подтвердил мне, что готов прилететь в Россию на ознакомление. Мы стали ждать, когда он получит визу и готовиться к его приезду.
– Что потом?
– Краснодар – душевный город. Но то был январь. Слякотно, повсюду лужи. Мрачно. Мы представили, что сейчас Витя со своей девушкой прилетят уставшие и их повезут по лужам сквозь краснодарские пробки. По не самым презентабельным дорогам. Тогда Сергей Николаевич откликнулся и предоставил свой вертолет. Мы поминутно распланировали день и все передвижения. Встретили гостей в аэропорту и на вертолете доставили на базу, затем в академию и на стадион.
Когда Витя вышел посмотреть поле, мы включили звук: «Гол забил Виктор Классон!» и на всех огромных четырех табло появился фотомонтаж: он в форме «Краснодара». Это было мощно. Я смотрел на Витю и видел, что он безумно хочет остаться.
Арам Фундукян, директор Академии «Краснодара» тем временем подошел к Юле: «Посмотри как Виктору идет форма «Краснодара».
Только после стадиона я признался гостям: «Вы увидели классные места, но сейчас вас повезут на медобследование и вы увидите районы и дороги, которые могут не понравиться». Но у ребят уже был позитивный заряд, и Классон дал понять, что он уже полностью с нами. Оставалось дело за Юлей.
– Как девушку уговорили?
– Юля оказалась супердевчонкой – просто она всего два раза в жизни покидала свой маленький городок и никогда не покидала Швецию. К тому же она из очень большой семьи, у нее много родственников и она привыкла расти в родной среде. А тут – далекая Россия. Поэтому с ней было тяжелее.
Вечером, когда все устали и сели ужинать, я спросил ее: «Юля, тебе понравилось?» И она расплакалась. Она поняла, что им уже никуда не деться, что ради Виктора надо соглашаться, но она очень боялась этого шага.
– Чем Классон удивил как человек?
– Ощущение, что рос с ним в одном дворе, при этом после футбольной площадки он ехал в библиотеку. Витя очень начитанный и открытый миру. У него природное обаяние и потрясающе тонкое чувство юмора. Первый, с кем он подружился – Илья Жигулев. Илюша на тот момент совершенно не говорил по-английски, а Классон – по-русски. Непонятно, как они притянулись, но никогда не забуду, как мы с Игорем Шалимовым, выпучив глаза, наблюдали за их общением. Они оживленно болтали и смеялись – как финн с русским в «Особенностях национальной рыбалки».
– В 2012 году вы советовали Галицкому купить в «Базеле» Салаха. Почему трансфер не состоялся?
– Я был в Швейцарии, посмотрел игру «Базеля» и тут же отправил Сергею Николаевичу письмо по электронной почте, сопроводив комментарием, что это игрок вашей любимой игровой ментальности и что он со временем доберется до «Челси». Когда я официально сотрудничаю с клубом и получаю заказ на поиск игрока, могу досконально узнать, почему не подходит один игрок и устраивает другой. Но тогда у меня не было консалтингового договора с «Краснодаром», и я просто предложил игрока. Раз клуб не отреагировал – чего ж я буду беспокоить?
– Потом-то была возможность узнать, почему «Краснодар» не заинтересовался Салахом.
– Сергей Николаевич скептически относится к молодым легионерам. Если посмотрите на трансферы до моего прихода – ни одного молодого иностранца, за исключением неудачного опыта с Мусой Конате. Галицкий любит опытных игроков, которые все свои ошибки уже совершили. Трансфер Стоцкого – из этой серии.
Он мог взять примерно одинаковых фланговых игроков, Живоглядова и Стоцкого. Только один 1994 года, а другой – 1989-го. При этом Живоглядов стоил бы, наверно, меньших денег. Также можно было взять Караваева, который активно присутствовал на рынке. Но «Краснодар» взял Стоцкого.
– Но в трансферах румына Ивана и боснийца Ристича вы переубедили Галицкого.
– Во-первых, Андре Иван и Ристич это другая история и другое трансферное окно, и другие задачи – там вложения в будущее, а не покупка под текущие задачи. Во-вторых, переубеждать – слово не совсем корректное. Просто совокупность моих аргументов была услышана президентом клуба. И аргументы эти касались Кристиана Рамиреса. Рамирес, кстати, из очень бедной семьи, до пятнадцати лет у него не было обуви и приходилось играть кокосом на бетоне. В пятнадцать он сильно повредил левый голеностоп, медицины не было, и он продолжал играть – просто не бил по кокосу левой ногой. В итоге разработал правую и получился двуногий футболист.
После появления Кристиана в «Краснодаре» Сергей Николаевич собрал совещание в академии и сказал: «Посмотрите на Рамиреса. Раньше вы в подготовке наших мальчишек делали уклон на рабочую ногу флангового защитника. Сейчас нужно работать и над второй ногой, чтобы у игрока была возможность уходить в центр, и создавать больше вариантов развития атаки».
– Вы вспомнили Караваева. Прошлым летом «Краснодар» тоже мог его взять, но выбрал 30-летнего Шишкина.
– Дилеммы между ними не стояло. Разные трансферные кампании, разные роли игроков, разные деньги. Караваев мне очень интересен, но клуб был не готов платить те деньги, которые за него запрашивались. Шишкин пришел бесплатно, как универсал, дублирующий ряд позиций. Рома – обученный российский игрок с хорошей школой и большим опытом. Способен с разной степенью успешности сыграть на пяти позициях, и самое главное – опорного полузащитника. Добротный двенадцатый игрок. К слову, у Шишкина процент набранных очков команды в то время, когда он находился на поле, один из самых высоких в «Краснодаре».
– На позицию правого защитника претендовал и воспитанник «Краснодара» Василий Черов.
– Вася – хороший парень, но никогда для первой команды не рассматривался. Свои игроки есть всегда. Вопрос – в возможностях игрока и на что ты можешь с ним рассчитывать.
Шишкин же чаще играл в опорной зоне и был первым запасным для пары Каборе – Газинский.
– Спартаковца Жиго изначально вел «Краснодар»?
– Не знаю. Так «Краснодар» рассказывает в прессе.
– При вас клуб за ним не следил?
– Тогда центральный защитник не стоял в приоритете, но каждое трансферное окно все меняется. Что касается Жиго – то, на мой взгляд, это один из сильнейших центральных защитников РПЛ за последние лет двадцать. Его потеря для «Спартака» невосполнима.
– Нголо Канте тоже мог оказаться в России?
– По итогам сезона 2013/14 его «Канн» завоевал путевку в Лигу 1. Сам Канте болтался на рынке, французы выставляли за него что-то в диапазоне 1,5 М. евро и желающих не было. Мохаммед Рабиу, чуть ранее перешедший в «Кубань», на тот момент, например, котировался выше.
Так что Канте – это не тот случай, когда я «влюбился» в футболиста, всем его показывал и говорил, что он будет большой звездой. Я, например, гораздо большие перспективы видел в Гилавоги и когда меня спрашивали про опорника из чемпионата Франции рекомендовал именно лидера «Сент-Этьена». Но у Гилавоги в «Атлетико» не пошло, а Канте выдал мощный сезон 2014/15 и за восемь миллионов уехал в «Челси». По мне, то был один из самых быстрых и мощных прогрессов в истории современного футбола.
С другой стороны, если бы нынешний топ-игрок когда-то оказался в России, он скорее всего не достиг таких же высот. Россия – хороший плацдарм, но только для тех, кто идет снизу вверх. А залетая сюда из Португалии, Италии, Испании, или тем более Франции игрок может многое потерять. Уровень сопротивления и игровой ментальности в России такие, что футболисту тяжело развиваться. Не знаю легионера, который провел бы в России три сезона на одном высоком уровне (Данни менял команды, возвращался после «крестов» – он не то исключение, о котором можно говорить). На третий год неизбежно падает мотивация. Достигаешь потолка и нужно уезжать, а покинуть наш чемпионат сложно – он плохо воспринимается в Европе.
– Скаутингом вы увлеклись еще в юности. Ваша первая селекционная находка?
– Володя Бесчастных. Ему было шестнадцать, а мне четырнадцать. Уже с детства я обожал создавать команды, постоянно думал, как игроки стыкуются между собой, как дополняют друг друга. Регулярно в школьных тетрадках составлял всевозможные символические сборные. В том числе, очень часто пытался заглядывать в будущее. И с тех пор года три я неизменно в позиции одного из форвардов будущей сборной страны писал фамилию Бесчастных. А началось с того, что я на стадионе АЗЛК «Москвич» увидел матч дублеров «Спартака» и одесского «Черноморца». Это был один из первых матчей Володи на таком уровне. Он вышел на замену и отдал две голевые передачи. После матча я подошел к нему и попросил: «Распишись. Я уверен, что ты будешь звездой».
А затем я ехал в электричке и оказался в одном вагоне с Володей и его семьей. И Бесчастных сказал своему отцу, показывая на меня: вон тот парень взял у меня автограф. И отец пожал Володе руку: с первым автографом, сын!
Еще в той игре мне очень приглянулись Дима Хлестов у «Спартака» и «Дима Парфенов у «Черноморца». Как-то пару лет назад сидели все вместе и я им рассказал про тот матч, на что Володя воскрикнул: «Так это был ты?!», а Дима Парфенов воспроизвел хронологию того матча.
– За кого болели в юности?
– За Федора Черенкова. Он космический футболист! В январе 1999-го я рвался в спортивную журналистику и раздобыл его номер, полтора месяца звонил каждый день пока наконец на том конце трубки не услышал всегда застенчевый и как бы чуть виноватый голос Федора Федоровича, после чего выпалил: «Я не представляю никакое издание, но у нас с вами получится классное интервью». – «Приезжайте».
Накупив апельсинов, я примчался на Мичуринский проспект, и мы просидели с Черенковым часа четыре. Тогда он жил один, его судьба складывалась непросто. После этого, когда в моей жизни происходили какие-то яркие события, он неизменно звонил и поздравлял. Федор Федорович был божий человек, не понимал своей популярности, очень сильно скромничал, все время старался кому-то чем-то помочь.
– Как поступили с интервью?
– Позвонил в «Спорт-Экспресс», мне сказали, приходи в пятницу. В тот же день я наткнулся на Китай-Городе на вывеску «Советский спорт» и подумал: «Чего ждать пятницы? Жизнь-то одна, дорог каждый день».
»Советский спорт» дал мне допуск к миру большого спорта без ограничений. Три года потрясающего погружения во всевозможные нюансы. У меня была возможность, условно, говоря во вторник видеть тренировки Романцева, в среду – Газзаева, в четверг – Семина. При этом сравнивать и анализировать. Вдобавок Олег Иванович и Валерий Георгиевич разжевывали мне ответы на все вопросы, коих у меня по сей день в избытке. Плюс я с игроками разбирал чуть ли не каждый аспект игры, общался с врачами, массажистами видеоператорами, администраторами, мастерами по обуви. У каждого свое видение, у каждого можно было нащупать ниточку к какому-то открытию, сопоставить со своим видением.
За три года в «Советском спорте» я многократно написал про все события, сделал по десять-двадцать раз интервью со всеми топ-персонами, и мне стало тесно. Захотелось новых рубежей. Звали в пресс-службы «Динамо», ЦСКА, «Локо» и «Сатурна», но я чуть позже выбрал «Спартак».
– Почему?
– Совокупность факторов. Было интересно, тот «Спартак» был особенным миром, да и Андрей Червиченко владел еще и каналом 7ТВ. Когда он предложил мне возглавить пресс-службу «Спартака», я спросил: «А дадите мне сделать программу на телевидении?». Червиченко тут же позвонил руководителю канала: «Дайте Зинину сделать программу, какую он хочет».
– А как вы подружились с Романцевым?
– У «Советского спорта» тогда были проблемы со «Спартаком» и, следовательно, со сборной России, которую Олег Иванович возглавлял. Главный редактор позвал меня – всего две недели назад пришедшего в журналистику и спросил: готов ли я взяться за «Спартак», я тут же попросил, чтобы мне выделили машину и отвезли в Тарасовку.
И там, стоя перед воротами базы, напросился на встречу к Романцеву, который, как выяснилось, читал мои статьи и что-то в них его, видимо, заинтересовало. Мы так разговорились, что Олег Иванович, который все всегда делал сам, даже не пошел на восстановительную тренировку и попросил провести ее Вячеслава Грозного. Олег Иванович по окончании беседы сказал спасибо за то, что я не задал ни одного избитого вопроса, дал номер своего мобильного: звони в любое время. Так и началось общение.
Романцев – того периода, это гений. Его суждения о футболе и его методики – те, что не просачивались в прессу – это высший пилотаж!
– Например?
– Управление коллективом. Олег Иванович особо не общался с большинством игроков, держал на расстоянии. Но очень тонко чувствовал команду. Если замечал, что что-то с тем или иным футболистом не так, вызывал трех-четырех лидеров команды и пихал им: «У парня проблемы. Решите вопрос». А решить вопрос – значит, вместе посидеть, поговорить по душам, сделать его СВОИМ, выпить, если надо, помочь советом, делами. У Романцева коллектив был единым целым. Они реально отвечали друг за друга. И если кто-то в коллектив не вписывался, то неважно было какой масштаб его таланта, такой человек в команде не задерживался. Как, например, Канищев.
С годами Олег Иванович из уникального тренера с удивительным чутьем и острым умом превратился в загнанного, уставшего, растерявшего свой запал человека, который шел на работу не с радостью, а как на смертный бой. Я рад, что сейчас он энергетически восстановился, вновь его потрясающее чувство юмора при нем. Рад, что он выпустил книгу, в которой рассказал, о себе и о людях, с которыми побеждал.
– Вы ушли из «Спартака» вместе с Червиченко?
– Собирался в конце 2003-го, но президент клуба попросил: «Не спеши, подумай». А на следующий день Егор Титов попал в бромантановую передрягу и вопрос отпал. Тогда начался очень жаркий период, как тут уходить-то? Ушел позже, видел, что клуб движется не туда, а работать без веры, если не можешь ничего изменить, как-то не правильно. Позже Юрий Первак предлагал новую должность и повышение зарплаты, но…
– Но вы вслед за Червиченко оказались в «Химках»?
– Андрей Владимирович, учтя свои ошибки, сделанные в «Спартаке» опробовал новую систему подбора игроков. Первым делом подписали Андрея Тихонова – действующую мегазвезду. Контракт Андрея, кстати, у меня до сих пор хранится. И появление Тихонова стало сигналом к тому, что создается большая команда. В тех «Химках» Червиченко собрал игроков, которых вскоре расхватала премьер-лига и многие (Олег Иванов, Калачев, Ещенко) до сих пор на виду. Кстати, когда из Иркутска приехал Андрей Ещенко, старые работники клуба плевались: «Мы якобы ставим задачу выхода в премьер-лигу, а берем неизвестного парня из команды, вылетевшей из первой лиги». Но Червиченко смеялся: «У парня есть скорость, а это самый ходовой товар завтрашнего дня». Я ходил смотреть на Ещенко на тренировках, видел, что помимо скорости у него есть игровая наглость, он все делал уверенно, даже ошибался уверенно. И я думал, неужели и правда, такого набора качеств хватит для построения карьеры? Со временем убедился, что даже одного качества, развитого на высоком уровне с лихвой хватит, чтобы построить хорошую карьеру. При условии, конечно, наличия желания и правильного отношения к делу. Понятно, что здесь есть много «но». Но они в большей степени зависят от клуба и от тренера, каким образом тот или иной футболист будет интегрироваться в командную игру.
В интервью «Спорт-Экспрессу» вы отметили благородство Червиченко. В чем оно проявилось?
– Когда у родственника одного из сотрудников «Спартака» были проблемы со здоровьем, Червиченко узнал об этом, дал денег, помог с врачами.
Было много таких случаев, но он просил о них не распространяться. То же самое – Сергей Галицкий. Сергей Николаевич – величайший человек, спас многих людей, но, если я расскажу хотя бы об одном конкретном эпизоде, он сильно обидится.
– Валерий Газзаев доверил вам свою автобиографию. Как вы с ним познакомились?
– Это не автобиография, а скорее раскрытие подноготной поступков человека, нацеленного на победу. А познакомились – в «Советском спорте» я писал о сборной, «Спартаке» и «Локомотиве», а он предложил мне чаще писать о «Динамо», где он тогда работал. С тех пор мы общались часами.
– Он мог возглавить топ-клуб после 2012 года, когда «Динамо» выбрало не его, а Петреску?
– Мог. У него было несколько ситуаций, когда ему предлагали в общем-то достойные варианты, но Валерий Георгиевич в ходе обсуждения не чувствовал масштаба целей, а работать в «чужом клубе» без реальных больших задач ему было неинтересно. Да и не его это специализация. Последний его приход в «Аланию» показал, что «гонщику формулы один лучше не садиться за рейсовый автобус».
Когда ему говорили, что мы хотим попасть в четвертьфинал Лиги Европы, он отвечал, что он этот турнир уже выигрывал и ему интересно работать там, где есть амбиции, связанные с Лигой чемпионов. Несколько лет назад Валерий Георгиевич окончательно отошел от ментальности тренера, он уже не вернется в профессию.
Газзаев, к слову, один из самых ответственных людей в нашем футболе. Если сейчас договориться с ним о чем-нибудь на март 2020 года, он об этом не забудет. Ну допустим, он возьмет на себя обязательство 17 марта 2020 года провести мастер-класс или приехать на какое-то событие, так 14 марта 2020 года он позвонит и задаст ряд вопросов, чтобы лучше подготовиться к мероприятию. Меня всегда поражало, насколько он досконально готовится к любому, даже незначительному, делу. А уж то, как он готовился к предматчевым установкам, такого, наверное, вообще ни у кого не было. Он писал шпаргалки, учитывая значение каждого слова, порой мог перепробовать четыре-пять синонимов, выбирая наиболее подходящий для той тональности, в которой собирался говорить. Он продумывал, например, какую фразу он скажет, стоя напротив Васи Березуцкого, а какую, глядя в глаза Леши.
– Пример, характеризующий Газзаева как психолога?
– Есть поразительная история. Мы с Валерием Георгиевичем приехали на базу ЦСКА (это был год, когда они выиграли Кубок УЕФА). Газзаев окинул взглядом игроков в вестибюле, поздоровался и, поднявшись в кабинет, вызвал своего помощника Латыша: «Иваныч, что с Красичем?» – «Да все нормально». – «Позови его». Приходит Красич. Газзаев: «Милош, как дела?» – «Нормально». – «Что-нибудь случилось?» – «Нет». И так раз пять. «Ну, ладно, иди».
Милош попрощался, выдохнул, взялся за ручку двери, и Газзаев вдруг, повысив голос: «Стой! А теперь все рассказывай». И Милош признался, что из-за изменившегося расписания тренировок не может встретить маму в аэропорту. Газзаев вызвал своего водителя Олега: «Езжайте с Красичем встречать его маму. Милош, а тебя я освобождаю от утренней тренировки, но на вечерней, чтобы прыгнул выше головы».
Красич сегодня говорит, что в его карьере у него был только один тренер, который его понимал – это Газзаев.
– Еще Газзаев поучаствовал в предпродажной подготовке Жо.
– Приехав в Россию, Жо принялся блистать результативностью. А затем на гребне популярности попал под влияние бомбардира любви Вагнера Лава. Тот показал соотечественнику ночные клубы, знойные танцовщицы самбы выстраивались в очередь.
Жо приходил на тренировки измотанным. Организм не выдерживал, сыпался. Он по три-четыре дня лечился, выходил на матчи разобранным, голов становилось все меньше.
В ЦСКА поняли, что игрока срочно нужно продавать. Клуб наглухо закупорил информацию о разгульном образе жизни игрока, о его травмах.
Футболист продолжал иметь игровую практику, Газзаев всячески подчеркивал достоинства нападающего, а ухудшившуюся статистику объяснял изменением роли игрока на поле. И главное, что звучало в прессе: «Он наше дарование, очень сильный игрок уровня сборной Бразилии, мы на него рассчитываем, он не продается». Армейцы продолжали побеждать, а Жо – в возрасте 21 года обзавелся статусом одного из лучших бомбардиров минувшего первенства. Вскоре, несмотря на то, что за весь первый круг 2008 года Жо забил всего 3 мяча, Жо был продан в «Ман Сити» за 24 миллиона евро. «Спартак» в похожей ситуации стал публично критиковать Веллитона за потерю мотивации и после череды аренд продал всего за один миллион.
В ЦСКА проблем не меньше, чем в других клубах. Но проблемы других клубов становятся известны всем и очень активно обсуждаются (например, конфликт Диарры с Кучуком), а проблемы ЦСКА решаются внутри клуба.
– Почему конфликтовали Диарра с Кучуком?
– Долгая история. Расскажу только ту мелочь, с которой она началась. Тренер по физподготовке запретил игроку самостоятельно заниматься в тренажерном зале перед тренировками. Диарра объяснял, что так ему легче поддерживать форму, но в итоге игроку перестали давать ключ от зала. Главный тренер принял сторону своего помощника. Леонид Кучук – очень квалифицированный специалист, в тактике разбирается досконально, фанат своего дела, но масштаб личности, на мой взгляд, сильно ограничен, и это всегда будет ему мешать решать серьезные задачи.
Криштиану Роналду на вопрос как отличить слабого тренера от сильного ответил: «Слабый тренер требует беспрекословного подчинения, а сильный требует побед». Сильный тренер не боится разрешать ведущему игроку больше, чем остальным. Например, Ярцев позволял Тихонову ночевать дома, когда вся команда оставалась на базе. Он знал, что Тихонову так будет легче помочь команде стать чемпионом (речь о 1996 году). И Георгий Саныч совершенно не боялся, что придут игроки и спросят: Почему Андрею можно, а нам нельзя? Я, кстати, сильно посочувствовал бы тем, кто пришел бы к нему с таким вопросом.
– Десять лет назад вы были генеральным директором ФК МВД. Эта работа не отвратила вас от футбольного управления?
– Наоборот, убедила, что двигаюсь в правильном направлении. Мы создали команду, которая выполнила задачу и вышла в первый дивизион, хотя семь месяцев жила без зарплаты.
– Как так вышло?
– От МВД выделили высокопоставленного куратора, который должен был помогать команде. Но вскоре его перевели в другое место, связь с МВД прервалась и клуб оказался брошенным. Доходило до того, что я привозил продукты футболистам, которым мы снимали квартиры, и сам их кормил. Да не только я, «старики» подкармливали молодых, еще ничего не успевших заработать. Это не помешало нам выдать серию из четырнадцати побед. До сих пор сохранилась какая-то частичка родства. Управление коллективом в стрессовой ситуации с ограниченными финансовыми возможностями – полезный навык. Тем более многие игроки основного состава ФК МВД были старше меня.
– Как управлять людьми, которым не платят семь месяцев?
– Лучше в такие ситуации не попадать. Например, идеолог клуба, который придумал этот проект, меня уверял: десятого сентября будет зарплата за апрель и май. Я передаю это команде, наступает десятое сентября, а денег все равно нет. Тогда я вызываю трех-четырех лидеров: «Мужики, давайте решим – идем мы дальше или нет?» Получая поддержку лидеров, проще мотивировать остальную команду.
После выхода в первую лигу идеолог проекта стал искать новые источники финансирования. Пришли люди из другого силового ведомства – через несколько недель я понял, что мы не найдем общего языка, и уже не верил в клуб.
Благодаря опыту в ФК МВД я потом избежал нескольких подобных ситуаций. Бывает зовут генеральным директором, а на вопрос о финансировании отвечают: «Не переживайте, мы все решим». Сейчас мне этих слов уже мало. В такую авантюру не ввяжусь, потому что знаю, что такое, когда к тебе приходят игроки и говорят, что не могут прокормить свои семьи.
– Вы отговаривали три российских клуба от покупки Черышева. Речь о «Зените», «Спартаке» и ЦСКА?
– Денис и сам не рвался в Россию. Что касается моих заключений по нему, то я подчеркивал все его плюсы, но был убежден, что трансфер Дениса себя не окупит. Последний раз подобное заключение давал три года назад. Дело в том, что Денис – футболист позднего созревания. Созрел к двадцати восьми годам. До этого были только эпизоды, отрезки, а в целом – неспособность решать конкретные высокие задачи. С ним трудно было играть в позиционном нападении – когда соперник плотно защищался. В таких условиях Денис ограничен в вариативности. Плюс он почти не вытаскивал на себе матчи.
Когда покупаешь в «Реале» игрока за 15-20 миллионов евро, ты ждешь безоговорочного лидера, который будет тащить и давать результат. А Денис несколько лет назад не мог его давать.
Но главное, что нужно помнить в футболе, что здесь нет застывших форм, игроки, как правило, каждые полгода меняются. И Денис потихоньку мужал. И прогноз мой был на то, что его время еще не пришло.
Вот сейчас, по сути, первый год в его карьере, когда он проявляет свои яркие качества в разных условиях. И то я пока не видел, чтобы Денис сыграл хотя бы шесть матчей подряд по девяносто минут на высоком уровне.
– Зобнин в «Спартаке» – ваша идея?
– Я еще пять лет назад увидел, что это спартаковский игрок, и, когда «Динамо» вылетало, пришел в «Спартак» с подробным досье на Зобнина: «Вам нужно его взять. Вот аргументы». В «Спартаке» это позитивно восприняли, но я скептически отношусь, когда кто-то про себя говорит: «Именно я сделал этот трансфер». Любой трансфер – всегда совокупность факторов. В том же «Спартака» порядка шести человек, способных повлиять на судьбу трансфера.
– В интервью «Бизнес-Онлайн» вы вспоминали сотрудничество с зарубежным клубом, в котором набиралось шестнадцать мнений. Это ПАОК?
– Да, был момент, когда формировать решение там пыталось огромное количество людей – с разными вкусами, разными взглядами на жизнь и футбол. И никогда не догадаешься – человек возражает против игрока, потому что действительно видит минусы, или потому, что не он его предложил и его эго задето. Считаю, что количество людей, решающих вопрос брать игрока или не брать не должно быть больше трех. И ПАОК к этому в итоге пришел.
– Вы предлагали кого-то ЦСКА?
– Обамеянга и Муссу Сиссоко, когда одного можно было взять за 6-6,5 миллионов евро, а другого – в два раза меньше. Еще дважды могли состояться хорошие трансферы бразильцев, но я просто не сумел дожать ситуацию по игрокам. Была серьезная конкуренция со стороны в общем-то громких европейских клубов.
– Когда Дзагоевым интересовалась «Бенфика»?
– Был период, когда мы активно общались со спортивным директором «Бенфики» Руи Коштой, и он спрашивал про Дзагоева.
«Можешь помочь мне связаться с Дзагоевым?» – спросил Руи Кошта. – «Сначала разберись с клубом». – «Зачем? У него заканчивается контракт, и мы можем его подписать». – «В ЦСКА так не бывает».
– Почему?
– В ЦСКА взаимоуважительные отношения и гениально выстроенный метод кнута и пряника. Евгений Гинер – это сила и мудрость. Люди понимают – отношениями с ним надо дорожить. Не знаю случаев, чтобы какой-то российский игрок входил с Гинером в конфликт. ЦСКА, если хочет продлиться с игроком, всегда находит нужные аргументы. Да и игроки понимают, что здесь они всегда будут биться за чемпионство. Даже сейчас, когда команда омолодилась и кардинально изменилась, но победная психология армейцев позволяет им выжимать результаты выше, чем стоило бы от новой команды ожидать.
Читайте также:
«Бышовец гнобил Гилерме, за вратаря не считал». Большое интервью о бразильских футболистах в России
«Посоветовал Зинченко: «Ни в коем случае не уходи в аренду». Инсайды футбольного агента
Почему ЦСКА не купил Дугласа Косту и Левандовского. Инсайды футбольного скаута
Фото: globallookpress.com, Valerio Pennicino / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Francesco Pecoraro / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, РИА Новости/Георгий Зимарев, EuroFootball / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, РИА Новости/Антон Денисов, РИА Новости/Сергей Субботин, РИА Новости/Илья Питалев, РИА Новости/Владимир Песня
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
