Вячеслав Войнов: Смеялись с адвокатом над слухами о 9 годах тюрьмы

Защитник СКА Вячеслав Войнов рассказал, что в НХЛ, где он выступал за «Лос-Анджелес», ошибок не прощают.

 — Там действительно спортсмен больше на виду. Его рассматривают словно под микроскопом, в два раза тщательнее. Ты не можешь, не имеешь права совершить ошибку. Люди будто только и ждут, чтобы зацепить тебя. К примеру, у нас в «Лос-Анджелесе» была автограф-сессия у зоопарка. Мы должны были приехать в семь часов вечера. Но на дороге произошла авария, все хоккеисты встали в пробку, добрались только через час. Сессию, по понятным причинам, укоротили, потому что завтра с утра тренировка. Нас не поняли. Те, кто не успел получить автограф, кричали: «Да пошли вы все! Мы теперь за „Анахайм“ болеть будем!»

— В октябре 2014 года, после ареста, вас посещали мысли, что можете навсегда расстаться с Лос-Анджелесом, НХЛ, да и вообще с хоккеем?

— Нет. У меня было столько злости — спортивной и человеческой. Такая обида на всех, кто писал и говорил обо мне, не зная меня. Был стимул вернуться и доказать, что они рано хлопают в ладоши. И еще учтите: с самого начала мои адвокаты говорили, что я выйду играть завтра, послезавтра, через две недели. Я готовился ко льду, а не к тому, что все это затянется на многие месяцы.

— Вы были уверены, что выйдете на площадку, несмотря на бессрочную дисквалификацию?

— Да. Но в тот момент НХЛ ничего не сделала для меня. Руководство хотело, чтобы эта история лигу никак не затронула. Они сделали вид, будто ничего не произошло и такого хоккеиста не было.

— А клуб?

— Я чувствовал поддержку. «Лос-Анджелес Кингз» имел право разорвать мой контракт и дисквалифицировать, но не сделал этого и год платил мне зарплату, получается, просто так. Потом мне разрешили появляться в раздевалке, ребята ко мне хорошо относились. Все понимали, что происходит что-то ненормальное. И с генменеджером разговаривали. Он даже один раз выпустил меня на лед с остальными хоккеистами и заплатил за это огромный штраф. Я ему говорю: «Я ни в чем не виноват». Он улыбается: «Я все знаю, все окей».

— Друзья познаются в беде?

— Хоккейный мир, конечно, большой, команд много. Но если брать друзей, то их круг у меня очень маленький. Они как были со мной, так и остались.

— В период расследования вы, может, уже думали о переезде?

— Начнем с того, что я мог уехать в Россию 21 октября 2014-го, в день выхода из полицейского участка под залог. Спокойно взять вещи, купить билет и уехать из страны. Но я был уверен, что в ситуации разберутся, забудут и мы все продолжим жить дальше. Мы откровенно смеялись с адвокатами, когда газеты писали, что мне грозит девять лет.

— И все же в июле 2015-го вы заключили сделку со следствием, подписав соглашение о признании вины…

— История с этим соглашением такая. Дней за двадцать до последнего судебного заседания адвокаты мне говорят: «Есть вероятность сесть в тюрьму». Я их спрашиваю: «Вы пошутили? Когда смеяться — сейчас или позже?» Но чем ближе была дата, тем… Я не могу осуждать своих адвокатов, но они предупреждали о важных событиях и поворотах в самую последнюю секунду.

— Итак, перед вами открылась перспектива реального срока…

— Когда это стало ясно, адвокаты начали думать, как меня защитить иначе. Идем к прокурору, объясняем позицию, он в ответ: «Я тебе верю, но дело не могу закрыть, потому что ты хоккеист, у всех на виду. Все подумают, что тебя отпустили просто так». Спрашиваю, что меня ждет по сделке. Мне дают гарантию, что 90 дней, а за хорошее поведение — 45. Дальше — освобождение, все забыли, мне дают играть в хоккей.

— И вы юридически признаетесь…

— Да. Когда я получил гарантии, то пришел в суд и дал согласие. Вину фактически не признал, но сказал им, что спорить больше не хочу. Пусть делают что хотят для своей галочки. Меня переспросили, понимаю ли я последствия отказа от защиты. Я ответил утвердительно, дело закрыли, выписали мне обвинение, и 7 июля я пошел в тюрьму.

— С надеждой выйти к новому сезону?

— Да. Как раз успевал освободиться и выйти на лед к 17 сентября, поэтому и подписал соглашение. Если бы не успевал, не согласился бы.

Напомним, что в июле защитник «Лос-Анджелеса» был приговорен к 90 дням тюремного заключения по обвинению в домашнем насилии по отношению к супруге Марте Варламовой.