Перед стартовым свистком игры с «Ростовом» (30 сентября) Максу Орлову сказали, что он не будет работать на матче. На следующий день получил сообщение, что на встречу с «Вильярреалом» также назначен другой человек. Об окончательном решении клуба прекратить сотрудничество Орлову лично так никто и не сказал. На сообщения и звонки представители клуба не отвечают, он узнал об увольнении через релиз на сайте «Спартака». После этого согласился на интервью.
– Для начала расскажи, как ты стал диктором.
– Ходил на трибуну «Лужников» и в глубине души мечтал сопровождать голосом все происходящее на поле на матчах любимой команды. Потом много лет отработал на радиостанции, почувствовал уверенность и силу своего голоса. Через общих знакомых вышел на представителей «Спартака», вместе решили, что команде нужен свой красно-белый диктор, который станет голосом трибун. Первый вопрос на собеседовании: «За какую команду болеешь?» Ответил, что было бы странно, если бы болел не за «Спартак».
– Что дальше?
– Спросил: «Что вы хотите получить от диктора, кроме озвучивания происходящего?» Решили, что хотим создать что-то непохожее на остальных, в то время клубных дикторов в принципе не существовало. Продумали стратегию и начали развиваться.
– Твое желание креативить поощрялось?
– 50 на 50. Что-то новое – это всегда что-то страшное. Главное на стадионе – безопасность, не всегда нововведения удовлетворяют службу безопасности. Для них чем тише, тем спокойнее. Моя же задача, помимо озвучки составов и авторов голов, устраивать перфоманс совместно с болельщиками.
– Кто ты по образованию?
– Врач, специальность – акушер-гинеколог.
– Принимал роды?
– Да. Закончив медицинскую академию, получив диплом врача и поработав по профессии, понял, что это не мое. У меня было хобби: по вечерам после приема родов ходил на местную радиостанцию в Тюмени и вел небольшую авторскую программу. Тогда, кажется, я нашел свое призвание. В итоге был номинирован на премию «Радиомания-2006» в номинации лучший радиоведущий России.
– Опиши рабочий день диктора.
– Нужно приехать на стадион до появления первых болельщиков. Объявление может потребоваться не только внутри стадиона, но и за пределами. Просматриваешь все, что должен сказать. Это рекламные объявления, информация о матче, составы.
Ключевое при подготовке – ударения. Для меня недопустима неправильная постановка ударения в фамилии футболиста соперника, не говоря уже о своих, красно-белых. Есть дикторы, которые не обращают на это внимание и шпарят по инерции, но это неправильно.
Изучая сценарий перед матчем, ищешь паузы, во время которых будет возможность пообщаться с болельщиками, завести их. Это главная работа, на мой взгляд. То есть я беру расписание матча Лиги чемпионов и понимаю, что на креатив есть 40 секунд. Я должен придумать, как наиболее грамотно использовать их.
– Можешь сказать, что за восемь лет смог выработать свою фишку?
– Я не имею права что-то навязывать трибунам. Моя задача поощрить их желание, помочь получить удовольствие от похода на стадион. Все фишки мы придумывали вместе с болельщиками и согласовываем с руководством. Я – посредник. «Один за всех» перед стартовым свистком, произношение фамилий по слогам для звучности, например, «Квин-си Про-мес». Я пишу или звоню ребятам, мы обсуждаем. Одна из последних кричалок, которую придумали за воротами: «Заряд еще мощней, мы – мясо, всех сильней». Руководство не поощряло ее, но она слушается предельно круто, на наш взгляд.
– У тебя был классный контакт с болельщиками?
– Да, повторюсь, делал свою работу честно и открыто. Мы с Лешей Матвеевым, который меня собеседовал [сейчас Матвеев – директор музея «Спартака»], а также с бывшим пресс-атташе Федей Турбиным и матч-менеджером Димой Солдаткиным хотели прийти к тому, чтобы вся работа диктора шла на кромке поля на виду у зрителей, как бывает в английских клубах. Человек в полном контакте с болельщиками.
Однажды «Спартак» наказали матчем без зрителей. Играли против «Локомотива» при пустых трибунах, но в регламенте нет ничего про диктора. Идет трансляция при полной тишине на стадионе, я решил зарядить нашу кричалку.
До этого написал в социальных сетях, что, если наши забьют, то при объявлении счета, как обычно, сделаю паузу. То есть, например: «Мяч в составе команды «Спартак» забил Сергей…» И болельщики, сидя на диване или в баре, про себя или в голос кричали: «Паршивлюк». Так и получилось, потом благодарили, что я создавал атмосферу даже при пустых трибунах.
Открыть видеоБывало, что я шел прямо на трибуну, и мы с болельщиками, переживая эмоции вместе, праздновали гол, размахивали розами. Потом я включал микрофон, и мы объявляли гол. Подобных шагов было много, делал их на свой страх и риск, но всегда взвешивал. Главное, чтобы люди видели меня, понимали, что их диктор – не робот.
Когда микрофон выключен, я могу ругаться. Однажды еще в «Лужниках» микрофон забарахлил и остался включенным, хотя я его выключал. Какую-то ругань было слышно по стадиону. Не помню, матерную или нет, но это было. Друзья, которые были на трибунах, присылали СМСки, чтобы я выключил звук. Но это эмоции, это нормально. Я такой же человек и болельщик.
– Часто приходилось убивать в себе болельщика?
– Часто. Однажды в «Лужниках» вне регламента я позволил себе завести команду. Мы проигрывали, движения не было, но победа была необходима. Позволил себе какой-то заряд в микрофон, начал гнать команду вперед. После матча меня пригласили в полицию побеседовать. Без последствий, просто побеседовали.
– Кажется, ты – единственный из дикторов РПЛ, кто выходил на поле перед играми. Как это началось?
– Представь, команда проигрывает уже несколько матчей подряд, сменился тренер, в общем, очень плохой период и полупустые трибуны, потому что болельщикам не нравится то, что происходит. Задача диктора, несмотря на все это, найти правильный подход к людям. Диктор не должен вести себя, как шут гороховый, он должен находить правильные слова. Поэтому я начал выходить к трибунам, смотреть на людей, слушать, о чем они говорят. Прощупывал аудиторию, делал маленькие шажки навстречу.
– Передай эмоции от работы на поле.
– Слушай, это в принципе кайф - работать на команду, за которую болеешь. Не представляю, как можно болеть за одну команду, а быть диктором другой. Думаю, это невозможно. Кстати, когда я работал диктором в «Спартаке», мне поступало предложение от другого клуба. Не скажу какого.
– Вряд ли «Амкар», да?
– Известной команды.
– Чемпионский матч с «Ахматом». Как готовился клуб?
– Придумали перфоманс чествования команды и Карреры. Подготовили видеоролик и обращение к Массимо. Ему было бы очень приятно, ведь мы нашли исторические кадры с ним, но как только прозвучал финальный свисток, начался хаос. Стюарды почему-то не сдержали огромную толпу, она ринулась на поле. Все рухнуло, ничего сделать не получилось. У меня была мечта крикнуть в микрофон: «Спартак» - чемпион». Она сбылась, хоть и немного скомкано. Крикнул, и толпа отнесла меня куда-то к воротам.
– Разве не ты должен был рулить толпой?
– Я и рулил, но люди начали прыгать с трибуны A и вип, мне прилетело коленом, с игроков сдирали футболки, у меня вырывали микрофон, пытались отобрать на память. При этом понимал, что работа диктора никуда не делась. По мере возможности что-то пытался донести, успокоить толпу, но сложно было всем. Это было незапланированно.
– Заранее анонсировалось, что болельщиков пустят на поле, но все было очень неорганизовано. Почему клуб оказался не готов?
– Слушай, за 16 лет… Выплеск эмоций был соответствующий. Выпендрились, да. «Спартак» не такой как все, сделали то, что никогда и никто не делал.
– Но не организовали.
– Зато это запомнилось и вошло в историю. Как и штанга, которую мужик забрал со стадиона и уехал с ней на метро.
– Давай к уходу из «Спартака». Я привожу цитату из официального заявления клуба, ты – комментируешь. «В последнее время участились случаи несогласованных действий со стороны диктора»
– Не понимаю, о чем речь.
– Даже судя по этому интервью, ты часто импровизировал.
– Любые несогласованные действия – это штраф и санкции для клуба. Мне незачем действовать во вред. Если импровизировал, то в рамках регламента. За все время работы, за исключением одного случая в самом начале моей карьеры, мне ни разу не говорили: «Ты накосячил, поэтому будешь оштрафован». Такого не было ни разу. Не было. Поэтому, повторюсь, я – связующее звено между болельщиками и руководством. Если болельщикам было что-то нужно, то мы обсуждали это с ними и руководством.
Например, песня «Золотой мой, «Спартак» Москва». Ее не разрешали ставить сезон или полтора, там была длинная история, в тексте есть слово «хохол». Поэтому ее запрещали ставить. Я переделал этот куплет в этой студии [интервью записывалось на рабочем месте Макса в офисе «Русского радио»], вместе со звукорежиссером сделали караоке-версию и в одном из матчей поставили на свой страх и риск. Если бы она не зашла, то мне бы заслуженно влетело. Но она зашла, пел весь стадион. Теперь ее включают на каждом матче.
– «У Максима, как у профессионального ведущего, насыщенный график, и далеко не всегда он делал выбор в пользу «Спартака»…»
– Имеется в виду медлительность РПЛ с составлением календаря. До матча остается неделя, а я не знаю его дату и время. Как семейный человек планирую работу, чтобы прокормить семью. Мне нужно знать календарь. Меня ведь не устраивали официально, у меня нет договора со «Спартаком», не получал зарплату, только гонорар. Опять же, я могу просто заболеть или потерять голос. Поэтому иметь сменщика обязательно.
В общем, старался жертвовать своими планами, всегда пытался отдавать предпочтение «Спартаку». Когда совсем никак не получалось, то оповещал клуб заранее. Никаких проблем. Окей, у нас есть человек, которого, кстати, я подготовил, не проблема. То есть проблемы не было, со мной не разговаривали по этому поводу, не говорили: «нас это не устраивает». Поэтому очень удивился, когда прочитал официальное заявление по поводу прекращения сотрудничества со мной.
– Насколько часто ты пропускал матчи «Спартака»?
– Не часто. Где-то 3-4 за сезон.
– «В ближайшее время «Спартак» планирует изменить формат проведения домашних матчей. Максиму Орлову было предложено участие в конкурсе на общих началах, однако он ответил отказом».
– Я не работаю уже два матча, «Спартак» сыграл с «Вильярреалом» и «Ростовом». Кто-нибудь заметил изменение формата? Никто не заметил. Не понимаю, о чем речь. Изменение формата – это не прочитать десятый номер вместо пятого. Формат нельзя просто взять и поменять. Сезон только начался, об этом нужно говорить заранее.
Все произошло перед игрой с «Ростовом». Мне заявили, что я не работаю на этом матче.
– Прямо перед матчем?
– Да, перед свистком. Стою, разбираюсь с человеком. Приехал на работу, стоит другой диктор. Ничего не понимаю, он тоже. Подходит человек, которому кажется, что он мой начальник, и начинает рассказывать про изменение формата. Пытался понять, что он имеет в виду. Как можно изменить формат? Все равно ничего не понимаю, спрашиваю: «На этом матче работает мой сменщик, на следующем – я? А может, и нет, через матч кто-то третий, так что ли?» Мне отвечают, что да. Сказал, что не хочу так работать, потому что я – основной диктор. Я не устроен официально, работаю не из-за денег, а на имя и ради болельщиков. Макс Орлов – «Спартак» Москва. А не Макс Орлов – 50-й диктор стадиона «Открытие Арена».
– В конкурсе на общих основаниях ты не захотел участвовать?
– Зачем мне участвовать в конкурсе, если я работаю уже много лет? Помимо того что озвучивал матчи «Спартака», я работал на чествовании президента в 2012 году. На стадионе в «Лужниках» собралось 90 тысяч сторонников. Очень важная миссия для меня, большая честь. Озвучивал то, что происходило за пределами и внутри чаши. В том числе представлял президента РФ Владимира Путина.
Было огромное количество мероприятий, где показал себя профессионалом, которому можно доверять. У меня были случаи, когда останавливались матчи и требовалось эвакуировать людей со стадиона. Тот же момент чемпионства. Мне кажется, этого достаточно, чтобы не участвовать в конкурсе на общих основаниях.
– Матч с «Ростовом» ты не провел. Что дальше?
– На следующий день пришла СМСка, что на матче с «Вильярреалом» тоже работать не буду. После этого просил внести ясность, пытался связаться с руководством, но на мои звонки никто не отвечал. Затем – пресс-релиз.
– Кого ты имеешь в виду под словом руководство?
– Руководство. Всех, кто стоит выше, отвечает за организацию матчей. Но у меня не было босса, я наемный рабочий. Писал, звонил - без ответа. Меня отстранили? Окей, скажите на сколько матчей. Уволили, больше не нуждаетесь в моих услугах? Объясните почему. Никакого ответа до сих пор не получил. Думал, что пройдет время, они все обсудят и донесут до меня, но нет, со мной никто не общался. Я в неведении, тишина.
– Ты писал, что на «Спартаке» желают сделать, как на ЦСКА. Что хотел этим сказать?
– Пытался передать брошенную мне фразу перед «Ростовом». Что конкретно тогда имелось в виду, я не понимаю. При чем здесь ЦСКА? При чем здесь «Локомотив»? Мы – «Спартак» со своей историей и стадионом. Он должен славиться так, как «Энфилд», стадионы в Неаполе и Стамбуле – своими болельщиками, атмосферой и дикторами. Нет болельщиков – нет футбола – нет ничего.
– Ты кому-то перешел дорогу в клубе?
– Я ни с кем не ссорился, не ругался. На мой взгляд, руководство «Спартака», точнее люди из его руководства, поступили не по-мужски, даже не поговорив со мной. Все-таки 8 лет в клубе, проделал серьезную работу. Мы действительно многое сделали, но очень многие планы так и остались нереализованными.
– Например.
– Мечтал, чтобы болельщики пели. Не только одна трибуна, а вообще весь стадион. Мечтал перед объявлением составов выводить группу барабанщиков и объявлять состав под барабанную дробь. Звук на стадионе передается по-разному. Барабаны – это отсечка, они помогли бы. Очень хотел отточить объявление счета. Это длинная история, мы объявляем, допустим, «Спартак» – три, ЦСКА – нуль. Делегату матча и приближенным кажется, что они кричат что-то другое.
– Но они ведь действительно часто кричали что-то другое.
– Ну, правда, ведь нуль. Он и в Африке нуль. Я очень долго защищал эту кричалку. Опять же: то, что позволялось другим командам, не позволялось нам. Всегда пытался понять, почему нам нельзя. Не под копирку, а делать по-своему.
После того как «Спартак» взял чемпионство, общались в неофициальной обстановке с Леонидом Федуном. Он выражал мне благодарность за работу. Подошел, обратился по имени, пожал руку, сказал, что все круто. На мой вопрос: «Мы продолжаем делать так же?», он ответил: «Давай делать еще ярче, еще круче». Это было очень приятно для меня. Думал, что вип-персоны сидят в скай-боксах и не замечают работу диктора, но Федун подошел и поблагодарил. Это меня зарядило. Мне бы очень хотелось, чтобы он поинтересовался, что происходит в клубе. За что меня уволили. Думаю, он может быть не в курсе этого.
– Ты больше не диктор. Будешь брать абонемент на «Спартак»?
– Если я смогу купить абонемент и это не будет считаться несогласованностью действий, не буду персоной нон-грата на стадионе «Спартака»…
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Мало ли, я же не знаю, мне так ничего и не объяснили. С удовольствием куплю абонемент, уже был на «бэшке». Это круто. «Спартак» - моя команда. Была, есть и будет. Буду дальше ездить на выезды, поэтому все продолжается. Только без моего голоса на стадионе.
Читайте также:
«Еременко обвинили в сдаче игры. Я встал на защиту». Он советовал Гинеру купить 17-летнего Месси
«Подарил свитер – надо заплатить 100 евро из своего кармана». Наш вратарь в Финляндии
Сначала продавал овощной сок, затем – футболистов. Почему агент Ханни угодил за решетку
Фото: Instagram*
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
