Евгений Плющенко: Спасибо жене, что уговорила вернуться

Олимпийский чемпион Евгений Плющенко, захвативший лидерство после короткой программы на проходящем в Москве этапе Гран-при, отметил, что до пика формы ему ещё далеко.

— Каково оно — возвращаться?

— Тяжело, нервозно. Вы знаете, сегодня не покидает ощущение дежавю, приходится все вспоминать заново: так, вон спортсмены, вон судьи, вот здесь мне ждать оценок. Пока даже восприятие таких банальных вещей для меня как-то непривычно.

— К новой системе судейства тоже привыкаете?

— Потихоньку. Система интересная, сложная. Может, она где-то недоработана, но тут ничего не поделаешь. Берем с тренером распечатки, изучаем — где что можно улучшить. Кстати, что там у нас с оценками? 82 с половиной балла? Если бы прыгнул лутц — начислили бы 88. Нормально.

— Прокатом-то вы довольны?

— Вы знаете, да. Может, не на все сто процентов: сами видели — я вместо тройного лутца сделал двойной. Зато каскад «4+3» исполнил идеально! И аксель в три с половиной оборота тоже отлично получился. А дальше немножко поспешил, расслабился. Подумал, что короткая программа у меня уже в кармане, и недокрутил лутц. В голове вдруг что-то щелкнуло: стоп, Женя, дальше не крутись. Я прислушался, хотя, может, и не стоило. Что ж, есть над чем работать.

— Может, заход на тройной лутц коротковатым получился?

— Да нет. Скорость была не самая высокая, но я уже прыгал в этом году на малой скорости. Получалось.

— Дорожки, вращения не требуют улучшения?

— Можно добавить в скорости. Надо пахать. И я буду пахать.

— Вы в соответствии со своим нулевым пока рейтингом выходили сегодня первым. Не бьет это по вашему самолюбию?

— Что вы! Видите, какой у меня номер? «01»! Этот номер я люблю!

— Когда до этого открывали соревнования, помните?

— Помню, в 2006 году катался вторым. Ничего страшного — соперникам после меня было лишь тяжелее. Сегодня, лежа в кровати после утренней тренировки, как раз думал об этом. И решил: все, что ни делается, — к лучшему. Первый так первый. Значит, судьба такая.

— Далеко вам до пика формы?

— Далеко. Форма ещё не пришла. Я ж говорю: этот старт серьезный, но промежуточный. Главное — Олимпиада.

— Ваш тренер Алексей Мишин говорит, что предупреждал: поначалу первых мест может и не быть. Вы морально готовы проиграть?

— Нет, не готов. С чего это вдруг я буду кому-то уступать? Буду бороться! Другое дело, что пока не стоит придавать местам уж слишком большого значения.

— Кто за вас сегодня болел на трибунах?

— Жена за меня переживала. Кстати, ещё раз хотел сказать спасибо Яне за то, что уговорила меня вернуться. Друзей не звал. Может, сами пришли? Сейчас схожу, проверю.

— У вас самого-то волнение перед стартом присутствовало?

— А как же! Причем его даже не сравнить с тем волнением, что было на домашних турнирах в Санкт-Петербурге и Перми. Здесь другой настрой, журналистов на порядок больше… Мух нет! В Перми были, а тут — нет. На таких соревнованиях совершенно особая атмосфера. И вы знаете, я понял: мне этого не хватало. Я хочу не просто кататься, а прыгать, бороться, знать, что если будет ошибка — меня накажут. Хочу побеждать!

«Советский спорт»