Максим Чудов: Мне нравится истязать себя

Трехкратный чемпион мира россиянин Максим Чудов, после победы в эстафетной гонке на втором этапе Кубка мира в австрийском Хохфильцене, рассказал о причинах неубедительных результатов на старте сезона.

- Ваш партнер Максим Максимов так искренне радовался своему эстафетному дебюту во взрослой команде... А вы помните свой?

- С наскока не вспомню, наверное. Хотя... Он ведь тоже здесь был - в Хохфильцене. До этого меня долго не ставили в состав, а тогда вдруг доверили. И все сложилось: и стрелял чисто, и бежалось хорошо - в мазь попали. Так что эстафетный дебют тоже удался.

- Вас ведь тоже какое-то время держали на подступах к сборной, не допуская в основной состав?

- Особенно сильно это чувствовалось накануне Олимпийских игр в Турине. По всем критериям отбора я проходил в команду. Даже в эстафету проходил. Но в сборной на тот момент были гораздо более опытные ребята. Возможно, тренеры просто не захотели рисковать: ведь ставить в эстафету молодого - это всегда большой риск. Вот и сложилось, что первое время я бегал только личные гонки. В принципе мне это нравилось. Вообще нравится соревноваться, но личная награда, безусловно, ценнее и весомее, нежели эстафетная. Об этом вам скажет любой спортсмен.

- Я не раз слышала от тренеров сборной, что молодых надо беречь, не загружать чрезмерно раньше времени. Вы тоже прошли через такое отношение?

- Да. Когда я только оказался во взрослой команде, нас - молодых - не ставили на длинные дистанции, например. Потому что они сильно выхолащивают. Как бы хорошо ты ни был готов к выступлению, сил приходится терять очень много. Не ставили и на несколько гонок подряд - давали возможность как следует восстановиться после каждого старта. Хотя иногда, наоборот, бросали "под танки" - как тогда в Хохфильцене, где меня включили в эстафету. Может быть, тренеры как раз проверить хотели - сломаюсь я или выдержу. В этом тоже определенный риск был: если человек ломается, потом бывает очень тяжело выкарабкиваться из этого состояния.

- А самому тогда не было страшно оказаться в эстафете?

- Я очень хотел этого. На всех гонках показывал достаточно хорошие результаты, ждал, когда же на меня обратят внимание. А мне каждый раз говорили: "Ты еще успеешь". Было очень обидно понимать, что я могу добиться результата именно сейчас, а мне такой возможности не дают. Не позволяют сделать шаг наверх, который я готов сделать.

С другой стороны, спортивной злости во время того ожидания во мне накопилось много.

- Может быть, тренеры и добивались того, чтобы вырастить столь матерого волка?

- Ну какая тут матерость, если такие ошибки допускаю, как в нынешней эстафете? Сам себе я их, конечно, не прощу, но сейчас надо об этом поскорее забыть.

- У вас есть объяснение, почему не получилось пробежать свой этап лучше?

- Хорошо бы повтор гонки посмотреть, прежде чем что-то говорить. Наш тренер по стрельбе Андрей Гербулов сказал, что, на его взгляд, я перебрал в скорости на подходе ко второй стрельбе. Свою ошибку на первом рубеже в "лежке" - я понял сразу. Но не буду сейчас о ней говорить - пусть это моим секретом останется. А вот в "стойке", действительно, не справился.

- Старший тренер команды Владимир Аликин сказал, что вы просто попали на той стрельбе в чересчур сильный порыв ветра.

- Легче всего сейчас свалить все на ветер. Стрелять в такую погоду, когда одновременно дует и слева и справа, действительно тяжело. Но на подъеме к стрельбищу я все-таки перебрал - слишком сильно загрузил мышцы. Атлеты меня поймут: бывает, что приходишь на рубеж, а мышцы ног настолько "схвачены", что в них непроизвольно появляется мелкая-мелкая дрожь. Ты не можешь ни расслабиться, ни правильно изготовиться к стрельбе. Нажимаешь на курок на автопилоте. Приблизительно это со мной и было. Когда я стал использовать дополнительные патроны, то сам понимал, что главное - не стоять долго. Потому что ветер непредсказуем - не факт, что утихнет.

У меня ведь был случай два года назад на чемпионате мира в Антерсельве, когда в спринтерской гонке я потерял на рубеже слишком много времени и финишировал в итоге 13-м. Хотя мог бы как минимум стать вторым, а то и с Оле Эйнаром Бьорндаленом за победу поспорить.

О причинах неудач легко рассуждать, когда сидишь с пивом на диване перед телевизором. А на лыжне все гораздо сложнее. Каждый отдает всего себя, чтобы показать результат. Просто не всегда это получается. Мы ж не машины...

- Я внимательно наблюдала за вами на протяжении всех выступлений в Хохфильцене и видела по вашему лицу, что вы постоянно чем-то недовольны. Причем сильно.

- Да, такое есть. Возможно, я себя просто накручиваю, но у меня с самого начала в этом сезоне все идет совсем не так, как хотелось бы.

- Что именно вы имеете в виду?

- Все. Мне не нравится, как я иду по дистанции. Не чувствую, как толкаюсь, не получается регулировать дыхание, нет слаженности в движениях. Я привык полностью контролировать себя на лыжне. А сейчас это не выходит. Поэтому каждую гонку бегу "на зубах". Просто терплю.

- Но ведь это - нормальное явление для первых стартов.

- Скорее для подготовительного этапа, который предшествует соревнованиям. Всегда есть определенный период, когда основная работа уже сделана, но нужно "разогнать" себя, подготовить к гонкам. Мне же приходится делать это сейчас. В гонке преследования, например, я целый круг прошел вплотную за Бьорндаленом. Это было чревато для стрельбы, я прекрасно понимал, чем рискую, но намеренно заставил себя держать эту скорость, чтобы с помощью Оле Эйнара преодолеть порог своих сегодняшних скоростных возможностей.

- Жестоко.

- Мне вообще свойственно заставлять себя выворачиваться наизнанку. Даже нравится истязать себя работой. Просто сейчас понимаю, что уже прошло немало гонок, в которых я оказывался за пределами первой десятки. Значит, нужно выбросить из головы мысли об общем зачете Кубка мира и целенаправленно подводить пик формы к чемпионату мира.

- Получается, вам просто не хватило времени на то, чтобы подготовиться к нынешнему сезону?

- Сам пока не знаю. Как только вернусь домой после третьего этапа, хочу поднять все свои записи прошлого года и для начала просто сравнить то, что делал тогда, с тем, что делаю сейчас. Мой папа всегда следит за моими выступлениями, записывает каждую гонку - так что можно в любой момент посмотреть какие-то вещи. Разобраться в технике. Видеозапись позволяет увидеть многое. Сразу становится понятно, что где-то нужно было "приподняться" чуть повыше, где-то - по-другому толкнуться...

- Скажите, а Бьорндален для вас - один из соперников или все-таки особенный?

- В каком-то отношении он действительно особенный. Как был Михаэль Шумахер - в "Формуле-1": сколько бы ни было сильных гонщиков, все стремились выиграть прежде всего у него. Когда я только пришел в спорт, то, конечно же, понимал, что в биатлоне есть по-настоящему великие - Бьорндален, Пуаре, Ростовцев. Но какого-то чрезмерного пиетета по отношению к ним не испытывал. И сейчас не сильно обращаю внимание, у кого именно выигрываю. Просто делаю свою работу, не более того.

"Спорт-Экспресс"