Дмитрий Сенников: Семин кричал: «Что ты с ним возишься? Пожестче давай!»

«Никогда не был очень одаренным, зато был трудолюбивым»

— Вы — петербуржец, но долгие годы живете в Москве. Черты москвича не появились?

— Разве что раздражительность из-за постоянной спешки и пробок. Везде пытаешься успеть и везде опаздываешь.

— В свое время у вас была возможность перейти в «Зенит» и не переезжать в Москву, но вы выбрали ЦСКА…

— Я воспитанник зенитовской школы, но сразу меня в команду не пригласили. Звали уже потом, в дубль, но было предложение и от петербургского «Локомотива», игравшего в первой лиге. Это был более высокий уровень, не жалею, что принял то предложение. В итоге играл с прекрасными футболистами — Михаилом Бирюковым, Игорем Даниловым… Настоящий, мужской футбол в первой лиге закалил, помог возмужать. А вот дальнейший выбор между «Зенитом» и ЦСКА был, действительно, очень непростым. Как любой воспитанник, я, конечно, мечтал играть в «Зените», но в тот момент на мое решение повлияла фигура Павла Садырина, возглавившего армейцев. Так что дело было не Москве и не в Петербурге — я просто хотел играть под руководством этого человека. Для «Зенита» он ведь тоже сделал очень много, и будучи воспитанником школы при клубе, я, конечно, всегда с восхищением смотрел на Павла Федоровича. Я просто им восторгался! Работать с ним было моей детской мечтой. К тому же, в тот момент много питерских поехали играть за ЦСКА. Максим Боков, Владимир Кулик, Дмитрий Хомуха… И я тоже поехал — с большими амбициями и желанием бороться за высокие места.

— В Москве тяжело было освоиться?

— Конечно. В столице-то у меня поначалу никого не было, так что в первые 2–3 года на выходные все время ездил в Питер, где у меня были друзья, родственники и любимая девушка. Но со временем, естественно, стали появляться друзья и в Москве, да и сам город стал нравиться. Известно же, что многие питерцы с трудом принимают Москву, но мне было интересно. В каждом из этих двух городов есть своя прелесть. Питер, само собой, более спокойный, а Москва — живая, разносторонняя. Хотя, конечно, сегодняшнюю столицу с той, что была в конце 90-х, не сравнить. Сейчас это просто большой бизнес-центр какой-то!

— А метро где лучше?

— В Москве оно, пожалуй, живописнее. Но в питерском метро публика интеллигентнее. И, конечно, не так многолюдно. Ведь в московское иногда даже зайти бывает тяжело — так много людей…

— Вы заговорили о Садырине, но ведь важную роль в вашей карьере сыграл и Гиви Нодия. 

— Безусловно. Именно он пригласил меня в питерский «Локомотив», разглядел меня. Он увидел у меня огромное желание играть, заметил неплохие физические данные и решил дать шанс, а я им воспользовался. Честно говоря, я ведь не был особенно талантливым, зато был трудолюбивым. У меня от природы не было феноменальной техники, но были, как я уже сказал, неплохие физические данные. И к ним я добавил упорство. Нодия говорил, что я должен много бегать и отнимать мячи. Предупредил, что если не справлюсь, будет ставить в состав более опытных ребят. Вот я и бегал, все 90 минут, и отнимал эти мячи. И своей работоспособностью в итоге заработал место в составе.

Дмитрий Сенников и Игорь Денисов

— Тяжело, наверное, было видеть рядом с собой более талантливых мальчишек.

— Тренировки очень быстро дают ответы на все вопросы. Видно, кто талантлив больше других, кому над чем нужно работать. И я тогда понял, что если хочу добиться успеха, мне надо больше работать над техникой: над тем, как правильно останавливать мяч, отдавать точные передачи… При этом самого меня было довольно непросто обыграть из-за хорошей скорости, жесткости и неуступчивости. Но когда я отбирал мяч, нужно было что-то делать с ним дальше. Отдать его или попытаться обыграть соперника? Приходилось учиться. Поначалу старался делать как проще: отбирал мяч и отдавал ближайшему партнеру. Не бил вперед, не выводил один на один. Увидел, например, Лоськова — отдал ему.

— Если вы не были сверхталантливым, то кто был?

— Саша Панов, например. Среди игроков 14–15 лет он был всех на голову сильнее. Панов легко обыгрывал других, ему просто не было равных, поэтому его уже в 16 лет забрали в дубль «Зенита», а потом и привлекали к основе. Он очень сильно выделялся на фоне остальных, было видно, что у человека явный талант. Хотя, конечно, были и другие талантливые мальчишки, но карьера у них не сложилась. А у Саши — все получилось, и тоже благодаря трудолюбию, без которого никуда.

Дмитрий Сенников и Веллитон / Фото: © Getty Images

— А против кого всегда было сложнее всего играть?

— Против игроков невысокого роста — вроде Максима Бузникина и Андрея Аршавина. Они очень юркие, резкие, мобильные и хорошо умеют открываться. С фактурными, мощными, рослыми футболистами всегда проще — такими, например, как Дима Булыкин и Саша Кержаков. Их действия легче предугадать. Маленькие же больше финтят, открываются, могут отойти поглубже в центр. С Вагнером Лавом еще было играть непросто, хотя и под него можно было подстроиться. Главное — не сближаться, держать его на расстоянии. Потому что если Вагнер чувствовал соперника, то резко уходил в сторону, и догнать его было практически невозможно…

«Однажды нарисовал Фабио Капелло в стиле Энди Уорхола»

— О тренерской карьере никогда не задумывались?

— Я видел много великих тренеров. Тренерская деятельность — это призвание, и ряда качеств, нужных для этого призвания, думаю, у меня недостаточно. Важно быть психологически устойчивым, целеустремленным, уметь работать с коллективом. Надо собрать двадцать человек «в один кулак» и научить их выигрывать. Это непросто. Никогда не видел себя в роли главного тренера команды…

— Значит, сейчас занимаетесь бизнесом, как многие бывшие футболисты?

— Я много участвую в разных футбольных проектах и турнирах, работаю экспертом на «Матч ТВ». Да, действительно, есть и небольшой собственный бизнес. Живу на два города: много времени провожу в Москве, но вот на новогодние праздники приехал в Питер, к родным. И еще хочется организовать себе культурную программу — в северной столице, как известно, она может быть очень насыщенной.

— Куда предпочитаете ходить?

— На самые разные концерты. Люблю классическую музыку, но ходил и на Эроса Рамазотти, и на Лару Фабиан, бывал на концертах «Ленинграда» и Земфиры… Где-то привлекает голос исполнителя, а где-то — не столько голос, сколько сумасшедшая энергетика.

Бельгия — Россия. Чемпионат мира 2002 / Фото: © Getty Images

— В одном из интервью вы рассказывали, что сами играете на фортепиано и рисуете.

— Рисовал я всего один раз — для благотворительного фонда, и мою картину продали на аукционе. Нарисовал Фабио Капелло в стиле Энди Уорхола. 

Что же касается фортепиано, то просто этот инструмент мне очень нравится. Было интересно самому научиться на нем играть, ведь со стороны может показаться, что ничего в этом сложного нет. Вот кстати, так же и футбольные болельщики часто думают про футболистов! Я взял 10–15 уроков игры на фортепиано и, конечно, убедился в том, как это сложно. Одной рукой еще ничего, но вот двумя — очень тяжело. А ведь кто-то может сыграть Рахманинова, Скрябина и Прокофьева… А еще я когда-то ходил на бальные танцы, учился исполнять румбу, и это, поверьте, тоже непросто. Теперь, когда смотрю соревнования профессионалов, тоже понимаю, как много они работают, чтобы выйти на такой высокий уровень. Попробовав играть на фортепиано, я теперь очень ценю труд музыкантов.

— Что в итоге научились сыграть?

— Выучил «Вальс цветов» Чайковского.

«У меня никогда не было агента, но была уверенность, что если хорошо играешь, тебя заметят»

— Когда играли в футбол, была возможность уехать в Европу?

— Да, один раз. Мог перейти в «Спортинг» и отправиться туда вместе с Маратом Измайловым. Но меня как раз тогда мучила травма, а португальцам нужен был защитник, способный заиграть сразу. В итоге в команде оказался Марьян Гад.

— Жалеете, что так вышло?

— Нет, ни о чем не жалею, хоть это, конечно, и было бы интересно. Любой новый опыт, тем более, в Европе — это здорово. Но зато у меня за плечами 11 лет в «Локомотиве».

— Сейчас столько в одной команде не играют. Футболисты ищут лучшие варианты, агенты помогают…

— У меня вот никогда не было агента. Но при этом была твердая уверенность, что если ты хорошо играешь, тебя обязательно заметят. И действительно, в клубы меня всегда приглашали тренеры, которые звонили сами и приглашали напрямую. Сейчас же работают агенты, иногда получается целая цепочка… Что же до смены клубов, то, действительно, футболисты стали чаще менять команды, но я по собственному опыту знаю, что иногда и правда нужно что-то поменять — чтобы приобрести новый стимул и мотивацию дальше играть и расти. Я, например, ушел из ЦСКА в «Шинник», когда не получал достаточно практики, но очень хотел попадать в состав.

— Какие впечатления остались от того периода в карьере?

— Положительные. Просто и «Шинник» тогда был очень интересной, неуступчивой командой. Тренировал ее Давид Кипиани — классный, техничный специалист. Он здорово работал и очень любил футбол.

— Помните, в какой команде у вас была самая тяжелая игра?

— Пожалуй, в сборной России. Помню, какое огромное разочарование было, когда проиграли португальцам 1:7. А еще когда со Словакией сыграли 0:0 и не вышли на чемпионат мира-2006.

Юрий Семин / Фото: © Gettyimages/Fotobank.ru

— А самые серьезные разговоры с Семиным в «Локомотиве» помните?

— Конечно. И не только разговоры — Семин в целом старался держать всех нас в тонусе, и у него для этого были свои методы. Вот, например, ругал он нас, говорил, мол, плохо играете. «Но ведь уже три игры подряд не пропускаем!» — отвечаю. Я ведь защитник — раз не пропустили, значит, оборона в порядке. А он мне в ответ: «Ну ты ведь и не забил!» Такой вот был требовательный. Но, если честно, меня он иногда пытался специально разозлить. Семин знал, что моя злость непременно выплеснется в матче, превратится в азартную игровую неуступчивость. Да и мелкие конфликты на тренировках ему нравились. Потому что если они есть, значит, есть и настрой у команды. Семин даже сам подначивал. Кричал, бывало: «Что ты с ним возишься! Пожестче давай!» Старался, чтобы атмосфера на занятиях была, как во время принципиального матча. Так что на тренировках все было «жестко». Всегда щитки надевали.

— Вы как-то сказали, что с возрастом Семин стал мягче.

— Да. Но для него по-прежнему очень важно то, насколько человек отдается игре. Для Семина это вообще самое главное, потому что ошибаться могут все, но самоотдача в любом случае должна быть сумасшедшая. Если она есть, если на поле ты бьешься, то он простит какие-то оплошности.

— Вы верите в успех Юрия Семина в сегодняшнем «Локомотиве»?

— Верю. Просто для меня изначально было очевидно, что первое время после прихода нового тренера команда в любом случае будет играть нестабильно. Чудес не бывает, и резких перемен к лучшему тоже не могло быть. Но Семин хорошо знает игроков «Локо» и умеет наладить микроклимат в коллективе. Думаю, железнодорожники должны в этом сезоне бороться и за зону еврокубков, и за Кубок России.