Нужен ли Смолов Сёмину, или Подводные камни громкого трансфера

Сколько раз вы слышали мнение Юрия Сёмина по поводу трансфера Фёдора Смолова? Ну, напрягитесь. Не припоминаете? Действительно, странно. Не сказано пока ни слова.

Когда всем стало известно, что трансферный комитет «Локомотива», обсудив тему форварда, принял решение сосредоточиться на кандидатуре Смолова, на просьбу дать комментарий этой новости Юрий Палыч говорил о том, что у клуба нет денег на трансферы. А через несколько дней, когда клуб уже официально объявил о подписании Смолова, тренер вновь ушёл от вопроса – на этот раз под предлогом того, что комментировать будет только тогда, когда увидит игрока у себя на тренировке. Ситуация поразительная: все вокруг уверены, что это супертрансфер, а тот, кого считают главным бенефициаром, не то что восторга – даже сдержанного удовлетворения не проявляет.

Сравните, например, с ситуацией прошлого лета. Тогда Сёмину было абсолютно всё равно, есть ли у клуба деньги и кто находится у него на тренировке, – он открытым текстом излагал микрофонам свои симпатии к Дзюбе. Да и вообще по любому игроку, который ему нужен, Палыч своего мнения от прессы не прячет. Сколько раз, например, говорил про Кверквелию или Миранчука – долбил и долбил, как дятел, до тех пор, пока клубный офис не подписывал с ними контракты.

А вот про Смолова молчок. Контраст разительный.

* * *

В чём именно заключаются сомнения Палыча, мы можем только догадываться. Не исключено, что это на самом деле деньги. Если правда то, что дорогостоящих звёзд подписывают за счёт сокращения чемпионских премий старожилам, о чём в свежем интервью рассказал недавний селекционер «Локо» Виктор Панченко, то каждый такой новичок только увеличивает напряжение в коллективе и приближает римейк легендарного сюжета «Халк – Денисов», что тренеру, разумеется, совершенно ни к чему. 

Виктор Панченко: «Хеведесу дали четыре с лишним миллиона, а остальным игрокам «Локо» снизили бонусы за чемпионство»

А может быть, виной всему сугубо игровые причины. Как бы то ни было, холодок налицо.

И сторона Смолова его тоже, конечно, ощущает. Неслучайно в первых же после подписания контракта словах Фёдора для официального сайта «Локо» прозвучала такая фраза: «Для меня большая честь поработать с Юрием Павловичем Сёминым – нашим великим тренером». У Смолова грамотные консультанты: если сам он этот дипломатический момент мог упустить, ему наверняка подсказали.

Палыча переубедить можно, и пример Фарфана, к которому он поначалу тоже не был расположен, это лишний раз доказывает. Но слова тут помощник слабый – этот тёртый калач поверит только делам. Игрок должен умирать на поле ради команды, и тогда Сёмин не будет чаять в нём души. Готов ли Смолов к такой самоотдаче?

* * *

Обратим внимание: в командах тренера Сёмина обычно не бывает форвардов-бомбардиров. Редкие исключения (Гарин в 1994-м, Сычёв в 2004-м) только подтверждают правило. В системе ценностей Сёмина центральный нападающий должен быть либо отбойным молотком (Катасонов, Булыкин, Эдер, несостоявшийся Дзюба), либо электричкой (те же Гарин с Сычёвым, Джанашия, Обиора, Фарфан).

Несмотря на внешнюю несхожесть этих амплуа, у них есть одно объединяющее начало – они подразумевают игру на физических качествах. Нападающий у Сёмина должен пахать. Это разновидность чернорабочего, который расчищает, отвлекает, связывает – с тем, чтобы дать дыхание второй линии атаки. Самые опасные чужим воротам игроки, как правило, выдвигаются из глубины – Косолапов, Лоськов, Алиев, теперь вот Фернандеш с Миранчуками. Основная доля голов нередко приходится на их долю.

Насколько будет комфортно Смолову в роли чернорабочего? В «Краснодаре» он был премьером, самым белым из белых воротничков. Временами от него даже участия в обороне не требовали – его задачей были только голы. Там иной была вся философия, всё миропонимание. И весь свой авторитет он нажил в той системе. Сумеет ли вписаться в эту?

В последний раз стать чернорабочим Фёдору предлагалось на чемпионате мира, и не сказать, чтобы с тем предложением он справился.

* * *

И меняется сейчас не только игровая среда. Фёдор честно сказал, что одним из решающих аргументов для него стала возможность вернуться в Москву. А ещё раньше он как-то признавался, что в городе Краснодаре ему скучновато. Там колхоз, как формулирует подруга его приятеля Мамаева.

Но только дело в том, что всю свою сегодняшнюю славу именно там – в колхозе, в скуке – он и обрёл. Сначала была уральская глушь, потом краснодарская. Радостей жизни никаких – от безделья пришлось занимать себя футболом. И вот теперь после четырёхлетней ссылки он возвращается к огням большого города. Но не заскучает ли здесь его футбол?

* * *

От наших игроков, уезжавших на Запад, не раз доводилось слышать, что там приходится всё доказывать с нуля, поскольку твой авторитет, нажитый здесь, никому не интересен. Пусть Фёдор уехал не в Европу, как хотел, он тоже должен быть готов сейчас писать с чистого листа. В его новой жизни будет всё не так, как в прежней, где он снискал уважение и почёт. Его ждёт умеренный скепсис вместо неумеренных восторгов. Рабочие рукавицы вместо белого воротничка. Конкуренция вместо преклонения. Депо вместо колхоза.

Да, и, конечно, Лига чемпионов вместо Лиги Европы.

И если он не отыщет в себе сил начать с нуля, разочарование чемпионата мира станет в его жизни невинной малостью.