Максим Цветков: «Фуркад подходил и спрашивал, правильно ли мы поняли его слова»

Максим Цветков: «Фуркад подходил и спрашивал, правильно ли мы поняли его слова»

С трех этапов Кубка мира российские биатлонисты привезли сразу десять медалей. Две из них – на счету Максима Цветкова. В общем зачете Кубка мира он занимает шестую строчку, а в эксклюзивном интервью «Матч ТВ» рассказывает, чему его научил Рикко Гросс, о чем беспокоится Мартен Фуркад и что нужно напомнить рабочей группе IBU.

Фото: © РИА Новости/Андрей Аносов/СБР

– Команда впервые за несколько лет показывает такие хорошие результаты на старте сезона. Что сделали, чтобы добиться этого?

– У нас сейчас много молодых ребят. Матвей, Антон (Бабиков – «Матч ТВ»), я. Каждый хочет проявить себя. Это подстегивает. Но вообще это результат не одного года работы, все постепенно прибавляли. Мы несколько лет готовились, нас накатывали. Просто сейчас результаты стабилизировались, и прогресс стал заметен. Антон Шипулин – лидер команды. Он показывает тот результат, который и должен показывать. Здесь ничего удивительного нет.

– Рикко Гросс окончательно освоился в команде?

– В прошлом году Рикко внимательно наблюдал за нами, присматривался, где мы можем прибавить. В итоге в это межсезонье стало больше силовых тренировок – работа со штангой, упражнения на укрепление мышц прессы и спины. У меня немного изменилась техника прохождения дистанции – стал жестче отталкиваться от трассы.

С приходом Рикко вообще многое изменилось. У нас сейчас очень дружная команда. Мы хорошо общаемся. Спортсмены всегда могут поделиться своими переживаниями с тренерами, посоветоваться, поговорить о том, что можно изменить в подготовке. Постоянно обмениваемся информацией. Рикко сам не так давно выступал. Мне кажется, она нас лучше понимает, не забыл еще, что творится у спортсмена в голове.

– А в какой Рикко форме? Мог бы соревноваться сейчас?

– В прошлом году, когда он выходил с нами на тренировки, мы думали: «Силен». Он с нами и на роллерах катался в полную силу. В этом году на некоторых тренировках подключался, а на следующий день: «Нет, ребят, я с вами не буду». Летом бывало даже, что мы начинали тренировку вместе, а потом он садился в машину и доезжал до финиша так.

Фото: © РИА Новости/Алексей Филиппов

– Самый ценный совет, который дал вам Рикко Гросс?

– Он перед каждой гонкой находит нужные слова. Но главное – улыбается. Не накручивает, а просто напоминает: нужно сделать то, что привык и умею.

– Летом вы переделывали винтовку. Зачем?

– У меня никогда не было грубых ошибок в стрельбе. В прошлом году единственный старт, когда был провал – пасьют в Антхольце. Но я не справился с волнением после первого подиума, поэтому не справился и с ветром. Летом подумал, что моя винтовка слишком тяжелая для меня. Нужна полегче, чтобы быстрее бежать. Это, скорее, психологический момент. Но вообще винтовка и правда была очень тяжелая – 4200 или 4300. Очень чувствовалась на подъемах. Сейчас стало удобнее. Винтовка не может весить меньше 3500, моя – 3700. Есть спортсмены, которые не могут стрелять из легкой винтовки – баланс меняется, сложно подстроиться.

– По итогам первых трех этапов Кубка мира вы лучший стрелок – 141 точный выстрел из 151. Даже у Фуркада статистика хуже. Получается, смогли сразу подстроиться?

– Нет. Поработал полтора месяца и понял, что надо доделывать. Рикко вел статистику по стрельбе. И выяснилось, что у меня стрельба лежа стала хуже, чем стрельба стоя, хотя такого в принципе быть не может. В итоге сделали 3D-модель старой винтовки и строго по ней делали новую, только с облегченными деталями.

– Вы не раз говорили, что Эстерсунд – самый нелюбимый этап Кубка мира, а теперь?

– Отношение к Эстерсунду не изменилось. Это правда очень сложный этап. По нескольким причинам. Во-первых, в Эстерсунде часто бывают проблемы со снегом, каждый год, когда мы приезжаем, там ледяная трасса. Много падений. Только в этом году еще более ли менее обошлось. Вторая проблема – с питанием. У них очень своеобразная кухня. Они особо не заморачиваются, не думают о том, что должно быть вкусно, много полуфабрикатов, и еда не приносит удовольствия. У тех же норвежцев в этом плане намного лучше. Они и готовят вкуснее.

Фото: © РИА Новости/Алексей Филиппов

– А как же медаль?

– В этом году попадание на подиум воспринимается уже намного спокойнее, чем в прошлом. Перед началом этого сезона все время в голове прокручивал, что нужно выступать стабильнее – чаще заезжать в топ-10 и бороться за более высокие позиции в тотале. Понимал, что если буду стабильно выступать, в какой-то момент стану чаще заезжать в призы. Но, конечно, было круто, что мы с Антоном вдвоем и то, что Фуркада обогнали. На тот момент еще никто не знал, что мы будем единственными, кто сможет его обыграть. Как минимум в первой части сезона.

– Что чувствует человек, у которого за спиной Мартен Фуркад?

– Я думал, что он меня обгонит – как-то не очень хорошо себя чувствовал. Но в какой-то момент понял, что и Фуркад не очень хорошо себя чувствует. Увидел, что он меня не догоняет – может, только сокращает расстояние немного. Лыжи у меня получше работали, особенно хорошо это понял на последнем спуске. Мне кажется, он сильно удивился, что два молодых спортсмена из российской команды, смогли обогнать. 

– После этапа в Эстерсунде болельщикам запомнился не только двойной подиум, но и ваш Mannequin Challenge. Вы сами выбрали себе роль?

– Да, увидел торт и сказал: «Буду Бабикова в торт опускать». 

– Перед этапом Кубка мира в Поклюке ходили слухи, что вам дадут выходной. 

– Со мной этот вопрос не обсуждался. Я узнал все от журналистов. Мне не говорили, что я не побегу в эстафете. Но я бы любое решение тренеров воспринял спокойно. График непростой: три гонки в Эстерсунде, три – в Поклюке и еще четыре – в Нове-Место. Но когда приехали в Поклюку, очень хорошо себя чувствовал, хорошо стрелял.

– Первый этап в эстафете ваш?

– Летом у нас было много контактных тренировок. У нас была команда из восьми человек, нас всех запускали, и мы вместе катались, стреляли, с маленького круга, с большого. Стал намного увереннее чувствовать себя в контактной борьбе. Если в прошлом году в пасьютах и масс-стартах я часто не справлялся с собой, были ошибки и промахи, то сейчас все по-другому.

Фото: © РИА Новости/Константин Чалабов

– Что важно для разгоняющего?

– Главное – хорошо отработать на огневом рубеже. На первом этапе все идут вместе, компактно. Нет такого, чтобы кто-то пытался убежать, все едут более или менее ровно. Если хорошо стреляешь, у соперников просто нет шанса уехать от тебя. Я стрелял из пяти, а кто-то промахнулся и даже с дополнительным кругом уступал всего восемь секунд. Это небольшое преимущество, но важное – следующему в команде будет немного легче, разрыв постепенно будет увеличиваться.

– Кубок мира в Чехии запомнился рекордным количеством болельщиков  135 тысяч за четыре дня. Было шумно. Это мешает или помогает?

– Это помогает. Когда весь стадион взрывается, даже внутри все вздрагивает. На стрельбище это не отвлекает, концентрируешься на другом, не думаешь, что тебе кричат, зато по трассе это бодрит и мотивирует. Негде расслабиться и сбавить ход – болельщики везде.

– Где еще так любят биатлон?

– В Оберхофе примерно так же. Когда был там два года назад, болельщиков было очень много, а на стадионе еще так все устроено, что они очень близко. Если стреляешь на последней установке, то болельщики на расстоянии трех метров от тебя.

В Тюмени, думаю, не хуже. Там даже на летнем чемпионате мира было много болельщиков.

– Разговоры про то, что у Тюмени могут отобрать этап Кубка мира, не могли пройти мимо вас.

– Во время гонок старался не обращать на это внимания. Но журналисты любят такие темы. Читаешь ленту – и все равно на натыкаешься на интервью, которые, как оказывается, еще и переведены не совсем точно.

Сейчас постараюсь посмотреть материалы, но не перепечатки какие-то, а оригиналы, чтобы понимать, о чем действительно идет речь.

Фото: © РИА Новости/Евгений Тумашов

– Антон Шипулин рассказывал, что активно обсуждал эту тему с Мартеном Фуркадом, а вам кто-нибудь писал?

– Нет, никто не писал. И на наших отношениях с иностранцами ситуация с допингом никак не отразилась. С тем же Эриком Лессером мы как общались хорошо, так и продолжаем общаться. Понятно, сначала было неприятно, когда Мартен и Йоханнес высказались. Но потом выяснилось, что в прессе появились не их слова, а, скорее, вольная интерпретация. Мартен потом подходил к нам и спрашивал: «Все нормально? Вы правильно меня поняли?». Ему, видимо, передали, как его слова перевели. Ему важно было, чтобы мы понимали, как он реагирует на ситуацию, а не то, как это преподносят.

– Если бы у вас была возможность обратиться к рабочей группе IBU, что бы вы сказали?

– Я бы напомнил, что мы не провалили ни одного допинг-теста. Мы регулярно проходим допинг-контроль, причем делаем это в основном на сборах или соревнованиях в Европе. После каждой гонки, если попадаем в призы, тоже. Ни одной положительной пробы не было. Какие еще могут быть вопросы?

– Самое большое желание сейчас, когда сезон на паузе?

– Хочется отдохнуть. Есть пять дней. Совсем без тренировок нельзя. Нужно поддерживать в форму. А потом – снова сбор. Новый год отметим с командой. Я уже не помню, когда праздновал его последний раз дома. Единственное послабление в честь праздника – можно взять с собой жену. Но работы все равно будет много. Впереди январские этапы Кубка мира. А потом будем готовиться к чемпионату мира и предолимпийской неделе в Пхенчхане. Это главные соревнования в сезоне.

Еще больше биатлона на «Матч ТВ»

«Два-три года назад мне нечего было делать на Кубке мира». История Антона Бабикова

Мартен Фуркад: «Я не хочу коллективной ответственности для российских спортсменов»

Йоханнес Бе объясняет свои слова о необходимости дисквалификации сборной России

«На Елисеева совсем не сержусь – он создал такую интригу». Как сборная России выиграла серебро

Бабиков и Цветков побеждают Фуркада

Текст: Марина Крылова

Фото: РИА Новости/Андрей Аносов/СБР, РИА Новости/Алексей Филиппов, РИА Новости/Константин Чалабов, РИА Новости/Евгений Тумашов, РИА Новости/Александр Вильф